Меда, моя родная сестра и наш интерфейс, спросила то, о чем все мы подумали:
- Кто там будет жить?
Это явно не был короткий визит - иначе зачем затевать уборку в гостевой спальне? Обычно, если на ферме кто-то оставался ночевать, мы просто раскладывали большой диван в каморке под лестницей.
Если гостей было много, стелили в большой комнате, прямо на полу.
Окинув нас взглядом, в котором ясно читалось недовольство подобным любопытством, матушка Редд лаконично ответила:
- Гость.
Мы пожали плечами.
После завтрака мы все утро занимались физикой. Задача была что-то вроде: «Если с крыши неподвижного вагона поезда выстрелить из пушки так, что ядро упадет на крышу другого неподвижного вагона, с какой скоростью вагоны будут двигаться в разные стороны через пять секунд?».
Какому идиоту понадобится затаскивать пушку на крышу вагона? - возмутилась я.
Стром хихикнул. Бола, ощущавший силу и движение на уровне интуиции, метнул нам образ пушечного ядра и изящной траектории его полета. Потом он добавил воздушные потоки, влияние земного тяготения и других второстепенных сил. Когда были учтены все обстоятельства, вплоть до энергии приливов и тяготения Юпитера, Кванта выдала ответ:
Семь с половиной сантиметров в секунду.
- Может, в следующий раз дашь мне хоть что-нибудь записать? - взорвалась Меда. В руках у нее был карандаш, но Кванта решала такие задачки в уме.
- Зачем?
- Для тренировки!
- Но зачем?
Меда застонала. Очень уж она эмоциональная, моя сестренка: сразу ясно, что у нее (а значит, и у нас) на душе. Впрочем, так и должно быть, ведь она - наш интерфейс.
- На экзаменах нам придется демонстрировать умение работать, а не выдавать готовые решения!
Кванта обиженно пожала плечами.
Однажды Кванты может не быть рядом, - послала я.
Мойра!
Я ощутила недоумение Кванты и ее секундный испуг. Вот уже почти четырнадцать лет мы вместе. И самый страшный кошмар для каждого - оказаться в одиночестве, отрезанным от остальных. А когда одному из нас снился кошмар, его видели все.
- Ладно, ладно. - Я подбодрила Кванту улыбкой, и она, успокоившись, вновь сосредоточилась на уроках. Оставшиеся задачи мы решали письменно. Сквозь дебри уравнений Кванта медленно, но верно вела нас к ответу, который знала заранее.
После ланча мы нехотя отправились в гостевую спальню и принялись разгребать накопившийся хлам. Взять и просто выбросить всю эту рухлядь было нельзя - среди мусора иногда встречались и ценные вещи. Мануэль, например, нашел отличный набор лабораторных пипеток, а в некоторых коробках попадались картины и фотографии.
- Посмотрим, что тут у нас… - сказала Меда, извлекая на свет фотографию в потертой пластиковой рамке.
Мы видели изображение ее глазами - достаточно четко, чтобы узнать нашу хозяйку, только намного моложе, чем сейчас, и в количестве четырех человек. В отличие от нынешней матушки Редд, седой и длинноволосой, со снимка на нас смотрела брюнетка с короткой мальчишеской стрижкой. К тому же она была намного стройнее - совсем не та пышная матрона, к которой мы привыкли.
- Это было еще до того как… - Меда замолкла на полуслове. Да.
Теперь цепочка матушки Редд - триада, но когда-то давным-давно это был квадрат. Она была доктором медицины, причем довольно именитым. Мы как-то читали ее работы и мало что поняли, несмотря на порядковое превосходство (наша цепочка все-таки секстет) и естественнонаучную специализацию. Но потом одно из звеньев матушки Редд погибло, оставив от нее лишь три четверти.
Снова повеяло страхом разлуки - это чувство мы еще не умели как следует контролировать. Стром вздрогнул. Я тронула его за руку. Потерять одного из нас, стать квинтетом…
Меда пристально всмотрелась в снимок. Я догадывалась, что именно ей хочется разглядеть, хотя ощущала лишь ее любопытство. Которое из звеньев матушки Редд погибло? Не думаю, что нам удалось бы это понять - все они были совершенно идентичными клонами. Меда отставила фотографию в сторону.
- Смотрите-ка, - сказала Кванта, вытаскивая из очередной коробки старинную книгу по биологии. Год издания - две тысячи двадцатый.
- Ничего себе древность! - воскликнула Меда. - Старше, чем цепочки. Только какой теперь от нее прок?
Кванта наугад перелистала страницы, и книга раскрылась на красочной вклейке, изображавшей женское тело в разрезе.
- Ух ты! Клево… - оживился Мануэль. Запах возбуждения в воздухе смешался с феромонами смущения. Почему-то физическое желание у нашей сильной половины вызывали самые идиотские вещи… Иногда мне даже жаль, что наша цепочка не полностью женская, как у матушки Редд, а поровну смешанная.
Мануэль перевернул страницу. Там обнаружилась рассеченная лягушка с несколькими слоями-страничками: перелистывая их, можно было рассмотреть сначала кожу, потом мускулатуру, а затем и внутренние органы.
- Селезенку не там нарисовали, - заметил Бола.
Мы сами делали лягушек на уроках биологии еще в прошлом году. Наши, кстати, всегда прыгали лучше всех.
Мы заталкивали последние коробки на чердак, когда послышался гул реактивного флаера.
- «Фолсом 5 Икс», - объявил Бола. - Шестистоечный, на водородном топливе.
На самом деле это был «Фолсом 3М», потомок старых скайбусов, но мы даже не успели посмеяться над ошибкой Бола. Скайбус приземлился на взлетную площадку перед домом, и мы выбежали ему навстречу.
