Дети Силаны. Паук из Башни - [15]

Карета катится по мосту через Эстру. На той стороне остался Олдорн, а мы въезжаем в Клоповник. Серо и грязно, каменные дома в два-три этажа, целый лабиринт из переулков и улочек. Район пересекает с запада на восток железная дорога, построенная хинопсами десятилетия назад и с тех пор неоднократно обновлявшаяся. Говорят, когда они представили Императору чертежи и объяснили концепцию, он сказал, что они там у себя совершенно с ума сошли и не бывать такому никогда. Но вот они, рельсы, по которым регулярно ходят огромные страшные звери, источающие пар и дым, – локусы.

– Кто едет? – крикнул я кучеру, когда карета остановилась перед опущенным шлагбаумом, а гул приближающегося механизма усилился так, что невольно сжалось сердце.

– «Свистящий Том», мой тан!

Я улыбнулся – «Свистящий Том», старый знакомый! Первый большой локус, отбывший со станции КГМ и бесплатно везший первых пассажиров в Лужебург. До него по рельсам сновали маленькие и слабосильные механизмы, в которых не было душ. Тогда хинопсы еще не создали способ приживления души и строили безжизненные машины. Я был там в тот день и помню, какие чувства испытывал. Душа локуса громогласно взбрыкивала и ревела внутри стального брюха, она рвалась вперед, рвалась на восток, объявляя всему миру о том, что «Свистящий Том» отныне ходит по рельсам! Тогда казалось, что мир больше никогда не станет прежним. Даже я это понимал, хотя и был еще ребенком. Мир действительно преобразился, вступил в новую эпоху. Эпоху пара и угля, где народы двигаются вперед вместе с прогрессом. Прогресс принес нам облака черного дыма над Старкраром, пепельный снег, новые боевые машины на небе и воде, новое могущество и новые завоевания… Но «Свистящему Тому» нет дела до того, как мы использовали его братьев, он мчится по рельсам, как и тогда, целеустремленно и быстро, грохоча, шипя и свистя.

Чернь, Гарь и Глины – рабочие кварталы Старкрара. Те, кто живет в этих длинных домах, построенных для множества небольших семей, в основном честные подданные, но в одиночку сюда вечерами лучше не соваться. Местные очень не любят чужаков, особенно богатых. К счастью для последних, делать им в рабочих районах совершенно нечего. Фабрики и мануфактуры, принадлежащие ведущим мескийским промышленникам, стоят здесь же. Длинные широкие цеха. Трубы, чадящие день и ночь, покрывают все вокруг гарью и копотью. К северо-западу от Копошилки и Черни лежит Оружейный район. Его настоящее название Велинктон, но так его называют редко. Там находятся предприятия особой важности, фабрики и заводы корпорации «Онтис». Вся территория Оружейного подконтрольна одному человеку, Онтису Буру, главному оружейному фабриканту империи.

Площадь Пяти пальцев, как и все пять улиц, отходящих от нее, считается деловым центром Черни. На Пяти пальцах стоит покосившийся особняк районной управы и так называемый рабочий клуб, а на соседних улицах сосредоточилось большинство лавок и магазинов, банковское отделение, парикмахерские, несколько питейных заведений.

– Это не место для благородного тана, хозяин.

– Я не собираюсь здесь селиться, Себастина. Я только хочу зайти в один маленький ломбард.

Заведения и дома, принадлежащие самашиитам, по закону должны отмечаться особым знаком – красной вертикальной полоской на косяке или на другом видном месте. Когда-то на этом настояли последователи Все-Отца, и Императору, который не видел особой разницы между человеческими религиями, пришлось согласиться, чтобы только клирики перестали вопить через своих людей в нижней палате Парламента. На мой взгляд, ничего дельного эта полоска не привнесла. Она только напоминала самашиитам, что они чужаки в этом городе и этой державе.

Красная полоска украшает только один дом на Указательном пальце. Себастина легко обогнула меня и под звон колокольчиков распахнула передо мной дверь.

Небольшое, слабо освещенное, но чистое помещение. Застекленный прилавок, две керосиновые лампы на стене, а между ними образ Карима. Довольно уродливое монструозное существо, которого самашииты почитают своим богом. Благовонные свечки и сейчас тлеют перед образом, заполняя комнату приторно сладким запахом.

– Доброго дня.

За прилавком появился плотный мужчина среднего роста, на вид лет шестьдесят. Как и положено самашииту, он носит усы и бороду, а облачен в вещи строгого черного цвета. Волосы его разделяет ровный пробор ото лба и до затылка, и по этому пробору тянется длинная линия, нанесенная особой красной краской.

– Огромная честь принимать в моем скромном заведении благородного тана.

– Да, огромная, – согласился я, осматривая блестяшки под стеклом. Ничего достойного внимания, разная мелочовка и только. – Но, сдается мне, незаслуженная. Скажи, любезнейший, а что-нибудь настоящее здесь есть? Я понимаю, что это ломбард, а не ювелирный магазин где-нибудь в Садах, но все же.

– Могу предложить тану великолепные жемчужные подвески.

Жемчуг, конечно! Ничто не притягивает взгляды тани так, как блеск перламутра! Жемчужина – символ Луны, самое ценное украшение для тэнкрисов. Неудивительно, что он предложил мне это в первую очередь.