Дети Русколани - [2]
Увидел он гостя, повернулся к нему, но слова не сказал. Поклонился ему странник:
-Здоров будь, человек добрый! Не дашь ли водицы испить человеку прохожему?
Нахмурился пахарь, но опять ничего не сказал. Взял ведро с водою колодезною, рядом стоявшее, поднес страннику. Утолил гость жажду, присмотрелся к мужику тому – и говорит:
-Уж прости меня, хозяин добрый, но не чаял я тебя в глуши таковой повстречать! Ведь никто ты иной, как славный витязь Велебор, и видывал я тебя в Русколани, в царских палатах…
Тяжело глянул на странника перехожего пахарь:
-Да и я тебя там видывал… Почто рану бередишь, гостюшка? Сам ведаешь – не уходят с царской службы добром! Так почто напоминаешь?
-А по то, что горько видеть мне тебя пахарем, Велебор! Сам ведаешь – худые времена настали. Много у Арьяварты врагов… А как помер старый царь, так и вовсе недруги наши осмелели. Вон, как с Восхода да с Полудня дымом пахнет – то воры - степняки на границу налетают, селения жгут, хлеб топчут, людей в полон уводят! А с закатной стороны царь безбожный, злой поганый Хейд, силу неисчислимую скопил – сказывают, весь мир к ногам своим покорить хочет! Спрашиваешь, почто ран я твоих касаюсь, Велебор? А вот и я тебя спрошу – почто Землю Родную в трудный час не бережешь, почто меч да копье с секирою отложил?
Распрямился тогда Велебор во весь свой богатырский рост и едва ль не закричал:
-Верные слова ты говоришь, человек прохожий! Да только корня тому не усмотрел, почему вороги осмелели да на нас ополчились. От младых лет до седых висков служил я царю Русколани да народу Рос, без счета сеч повидал, оба сына мои на поле бранном сгинули, сам чудом от смерти уходил. Да только не тот ворог страшен, что извне приходит, а тот, что изнутри терзает! Нет мира меж людьми рода ариева, иные поедом друг друга едят. Помер царь, и начали княжичи – царевичи меж собою ссориться, а на них глядя – и бояре друг дружку за бороды таскают. Нет прежнего братства, куда ни глянь! Уж и мне завистничать начали – раз оговорили, другой, ну тогда бросил я службу царскую да и подался в глушь, в чащебу, срубил избу себе, поле расчистил и век доживаю. Так - то, странничек!
-Ну а коли и верно придет враг на Землю нашу – не в набег придет, не за добычею, а захочет рабами нас обратить, а край наш – своим назвать? Пойдешь ли ты тогда с врагами биться, как прежде бился?
Улыбнулся печально тогда Велебор:
-Стар я стал для походов – тут, в глуши, год за два проходит. Кости ломит, раны старые покою не дают… Да и неужто перевелись витязи в народе нашем? Неужто некому за Землю нашу постоять? Вот что, странничек перехожий: и прежде видел, и ныне зрю я в тебе верность Правде рода ариева. Дам я тебе меч, водою дивною в кузнице омытый да с заговорами кованный. Есть таковые лишь у меня – мой, да сыновей павших моих. А ты его клянись не продать, не подарить человеку стороннему – а отдай его славному витязю, что дело мое продолжит, врагов во чистом поле поколачивать!
-Клянусь, Велебор!
-А коли так, идем со мною в избу…
Не было промеж прочей утвари у Велебора ни доспеха его, ни шелома, ни щита крепкого, не было ни копья, ни лука боевого, что в рост иному человеку бывал. Но висели в ряд на стене мечи тяжелые, о славе былой, о походах минувших грезя! Снял один из них Велебор, рассек им воздух – и назад повесил:
-То младшего сына моего меч! Не пощадил сына моего черный степняк, стрелою в грудь поразил. Нет лучше меча такого для простого ратника, да негоден сей меч для великого воителя, может он его в час бранный подвести…
Снял Велебор второй меч, рассек им воздух, взвесил на руке, нахмурился – и тоже назад вернул:
-Сей меч старшему сыну моему служил. Сгинул сын мой старший на Закатном порубежье, в засаду попав. Грозен меч этот, коли обратить его против любого врага, да не надежен будет, коли с истинным витязем из вражьего стана биться придется…
И снял тогда Велебор третий меч. Дивным пламенем вдруг сверкнул клинок, избу осветив! И протянул тогда его старый воин страннику, одним движением в ножны задвинув:
-Вот он – меч мой, долгие годы хозяину служивший! Разил он ворогов и на Полудне, и на Полуночи, и на Закате, и на Восходе, покуда гады подколодные, в краю нашем затаившиеся, в спину мне не ударили словами лживыми! Так служи же, товарищ боевой, иному храброму воителю, как мне служил, если достоин он тебя будет, если будет глаз его зорок, рука тверда, если будет в сердце его великая любовь к Родине нашей и к народу, на Земле сей живущему! Иди, странник, ищи воина молодого, чтобы вновь засиял меч мой на поле брани, чтобы ведал враг – не перевелись славные могучие витязи на земле рода ариева…
И потянулась опять дорога дальняя. Куда – то она выведет?
Грохот, лязг и яростные крики неслись к ослепительно – голобуму небу над Степью, а порождавшее все эти бранные звуки множество воинов отражалось в таких же ослепительно – голубых глазах Володара, царя Арьяварты и владыки Русколани, с коня следившего за сражением. Все шло по его рассчету: сопровождавшие его войско два отряда легких всадников из Великой Скифии стремительно обходили настигнутых степняков, а пехота, выстроившаяся в непробиваемую линию, прикрывала лучников, поливающих врага дождем из стрел. Кочевники на скаку отвечали, пытаясь вырваться из с самого начала не распознанной ловушки. Впрочем, самого главного они все еще не поняли…
Аннотация:Требуется большое мужество, чтобы дать отпор превосходящим тебя захватчикам. Но куда большее мужество – сражаться за свободу своего народа, уже склонившегося под Игом…
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.