Анджей стиснул зубы и постарался не показать, что эта новость его задела. В конце концов, Мара с самого начала предупредила, что не может обещать долгосрочных отношений. Да и сам он тоже не хранил ей верность. Ладно девушки из скэттера — но Ильма…
А Лада ничего не замечала и смотрела только на Карла. Для неё проблемы любви внутри экипажа были своим личным вопросом, а Мара — всего лишь примером, на котором их можно обсудить. К счастью, Карл был более внимателен и сменил тему:
— А ты надолго здесь? Или ещё куда собираешься?
— По-хорошему, мне пора возвращаться на Землю.
— Давай к нам. Мы тут не успели войти в систему, как нам стали предлагать фрахт на Землю. Но свободные пассажирские места пока есть.
— Беда в том, что мне ещё надо заработать денег на билет. Билет под другую звезду стоит примерно десять тысяч лемуриков, а у меня на счету едва пятьсот.
— Твоими репортажами зачитывается и засматривается вся Земля, а у тебя нет денег? — удивился Карл. — Как так может быть?
— Так на Земле-то у меня деньги имеются. Но что толку от них здесь? Капитан Ставраки поменял мне на лемурики те тускубы, которыми меня щедро снабдила Мара на Марсе, ну а здесь весь мой доход — только месячная зарплата рабочего этнографической экспедиции. По ставке двести лемуриков.
— А что, бывают такие маленькие ставки? — ахнула Лада.
— Здесь ещё и не то бывает. В скэттере мне приходилось видеть целые общины, которые за год не зарабатывают и полсотни лемуриков на всех. Едят то, что сами выращивают, одеваются в то, что сами сделали, Сетью не пользуются.
— Как ты думаешь, Лада, возьмёт мастер пассажира с оплатой в порту прибытия? — спросил Карл.
— Конечно, возьмёт, — энергично кивнула Лада. — Тем более на Землю. Там же всю стоимость билета можно потратить на земную экзотику, которую потом с руками оторвут под любой из сорока семи других звёзд. А ремонт перед рейсом нам сейчас не нужен, два скачка назад ремонтировались.
Так определилась судьба Анджея на ближайший месяц. Предстояло возвращение на Землю. На ту самую Землю, которая ещё год назад была для него всем миром — а теперь стала лишь одним из миров.
