Дети подземелья - [48]

— Не забывай, с кем разговариваешь, сынок! — осадил его лидер «Звенигородской».

— Бехтерев, угомонись! — приказал Кирилл Матвеевич, после чего уже мягче добавил, — ссоры нам уж точно ни к чему. Нужно сотрудничать.

Иван откинулся на спинку стула, всем своим видом давая понять, что в гробу он видел подобное сотрудничество.

— Лесков, вы можете разом отдавать приказы всем… «костяным»? — спросил Полковник.

— Нет, только по очереди, — ответил Дмитрий. — К тому же мне нужен зрительный контакт со зверем, чтобы он слушался. Тот, которым я сегодня управлял, любезно предоставил вам для изучения кусок своего хвоста, а также убил как минимум одного своего сородича. Надеюсь, впредь ему и дальше будет везти, и он убьет еще парочку «костяных».

Чуть помолчав, Лесков продолжил:

— Господа, — затем его взгляд остановился на Эрике, и он добавил, — и дамы…

Девушка усмехнулась.

— Пора прекращать видеть во мне чудовище лишь потому, что мне не повезло оказаться замешанным в игру мировой элиты. Пора перестать винить меня во всех смертных грехах и отыгрываться на мне лишь потому, что я не сбежал вместе с остальными на Золотой Континент. Да, я спонсировал акцию по очищению воды, спонсировал ликвидацию тихоокеанского мусорного пятна, спонсировал несколько детских домов и клиник… Но лишь потому, что не видел в этом ничего плохого.

— Зато теперь вы прекрасно понимаете смысл выражения «Не делай добра — не получишь зла», — произнесла Эрика. Эта фраза прозвучала неожиданно провокационно, и Лесков на миг бросил на девушку недоверчивый взгляд. Интересно, она сама понимала, что своими словами только что защитила его.

— Добро делать нужно, — ответил Полковник, посмотрев на дочь. — Только нужно понимать, какие последствия могут быть.

— Я не могу изменить того, что случилось, но я действительно пытаюсь помочь, — произнес Лесков.

— Тогда помогайте, — согласился военный. — Вы будете сопровождать группы, отвечающие за эвакуацию выживших. К сожалению, в городе еще остались люди, которых не удалось спасти. Они приходят с соседних территорий.

— Только позвольте ему сначала хотя бы немного поправиться, — теперь уже в разговор вмешался Альберт. — И я прошу вас, товарищ полковник, не загоняйте его настолько, чтобы приносить его ко мне при смерти. И, обращаясь к Ермакову-младшему, хочу поинтересоваться: в следующий раз он выкатит Дмитрия на поверхность прямо на операционном столе?

— Ермаков в данном случае не виноват, — ответил Дмитрий. — Я сам попросился пойти со своими друзьями. Может, это и прозвучит дико, но у «процветающего» тоже есть какие-то… ценности.

Алексей с долей удивления покосился на Дмитрия. Он никак не ожидал, что тот, кого он, Ермаков, постоянно встречал презрительным взглядом, вступится за него. Это было странно, и почему-то Алексею сделалось немного неловко. Однако то, что он взял Дмитрия с собой, до сих пор не укладывалось у него в голове. Парень никогда в жизни не посмел бы взять на поверхность тяжело раненого, как бы его не упрашивали. Возможно, Лесков подошел к нему уже в шлеме, и только поэтому Алексей согласился. Или ответил как-то на автомате…

Вскоре группе Ермакова позволили уйти с собрания, и Тимур, поравнявшись с Лесковым, впервые заговорил с ним, как с «процветающим». Прежде он искренне полагал, что к ним в команду попал какой-то запуганный неопытный солдатик, над которым не грех немного подшутить.

— Когда я узнал, что среди нас «процветающий», все норовил найти его и вломить ему по первое число…

Дмитрий, Рома и Иван немедленно насторожились.

— Ненавидел его, не знаю, как что…, - продолжал Тимур. — Вот, веришь, всегда переживал, когда кого-то убивал на войне. А его, суку, прямо руки чесались грохнуть…

Лесков выжидающе молчал.

— А сейчас знаешь, что думаю? — мужчина бросил на него любопытный взгляд, словно желал оценить его реакцию. — Ты вроде бы обколотый каким-то дерьмом, твари тебя поэтому слушаются, так что геройства тут особого нет.

Иван хотел было что-то сказать, но Тимур перебил его:

— Да погоди, дай договорю! Согласитесь, какое нахрен геройство, когда тебя ни роботы не трогают, ни звери? А когда этот врач заговорил, что «процветающий» простреленным наверх поперся, чтобы друзей защитить, и я подумал… А за мной бы так кто пошел? И вот, что я тебе скажу, «менеджер»…

В обращении к Дмитрию снова засквозило презрение, но Лесков не торопился перебивать своего собеседника. Лишь в его взгляде читался неприкрытый холод.

— Наверное, все-таки неплохо быть твоим другом.

Тимур довольно хмыкнул, заметив легкое замешательство на лицах всех троих.

— Если моя жена ушла к такому, как ты… Может, не такая она и дура?

— Дура, — уверенно ответил Дмитрий.

Услышав это, Тимур громко расхохотался, и парни заулыбались в ответ.

Вряд ли бы они так веселились, если бы знали, что примерно в это же время в Сиднее снова состоялось экстренное собрание совета «процветающих». Около получаса назад их председатель Джордж Уилсон получил видео с малюсенькой камеры, укрепленной между панцирными пластинами на лбу одного из «дзями» или, как их еще теперь называли за океаном, «костяных». Лонгвей лично назвал свое детище в честь злых духов китайского фольклора, которые просыпаются, чтобы нанести людям вред, и надеялся, что эффективность этих существ поразит совет. Вот только «пораженным» совет был всего несколько дней, пока наблюдал за тем, как дзями с легкостью уничтожают, как гражданских, так и до зубов вооруженных солдат. Не менее эффективными они были и в сражении с роботами. В ярости они нападали на металлического врага целой стаей и валили его на землю. Мощные челюсти позволяли тварям отрывать руки и ноги роботам и тем самым обезвреживать их. Питались дзями преимущественно мертвечиной, которой было немало на улицах Петербурга. Но, к несчастью выживших, к яду, сохранившемуся в тканях покойников, у тварей был иммунитет.