Дети подземелья - [47]

В первую очередь Алексей Ермаков выступил с докладом касательно существ, которых доставили в Петербург «процветающие», чтобы уничтожить последних выживших. Далее был продемонстрирован тот самый кусок хвоста, который Лесков принес с поверхности, и проведено несколько опытов, доказывающих, что ни пули, ни даже взорвавшаяся граната не в состоянии повредить защитный панцирь неведомой твари.

— Судя по анализу ДНК, когда-то это существо действительно было Комодским вараном, которое было подвержено генетической мутации, — теперь доклад продолжила Эрика. — Под влиянием мутации структура кожи рептилии была изменена и теперь скорее напоминает черепаший панцирь с тем отличием, что он укреплен особым биоволокном. К сожалению, на данный момент я затрудняюсь сказать конкретнее. Нашим ученым потребуется еще время, чтобы изучить…

— Лучше скажите, как его можно разрушить? — раздался голос с одного из экранов. Это говорил представитель московского руководства.

— При температуре от 4200 градусов по цельсию ткани начинают плавиться.

По залу прокатилось волнение. Эрика прервалась, желая переждать, когда первые эмоции утихнут, а затем начала объяснять, какие еще проводились опыты, и какие результаты были получены.

А потом один из присутствующих руководителей наконец задал главный вопрос:

— Но как же тогда группа из пяти солдат смогла пережить встречу с этими существами? Не с одним, с двумя!

— Они убили одного гражданского, — ответил Алексей. — Но среди нас оказался бывший «процветающий». Если я правильно понимаю то, что произошло, они, как и роботы, узнали в нем своего хозяина.

Дмитрий был готов услышать эти слова.

Когда его вывели в центр зала и велели рассказать о том, что произошло наверху, парень посчитал нужным подтвердить домыслы Ермакова-младшего. Он не мог признаться в том, что способен внушить любому присутствующему свою волю. Узнав об этом, его бы, вероятнее всего, держали бы в клетке, как дикого зверя, нацепив на голову какой-нибудь плотный мешок. Или, что еще скорее, попросту бы убили.

— Как только его глаза изменили цвет, твари стали слушаться его, — произнес Ермаков-младший, и по залу снова прокатились перешептывания.

— Что значит, изменили цвет? — спросил руководитель Спасской. — Выражайтесь конкретнее. Здесь не урок поэзии, чтобы упражняться в образности.

— Погасите свет, — произнес Дмитрий. Учитывая, что Вайнштейн сидел как раз подле экрана, рядом с ним сохранялось достаточно света, чтобы его цвет глаз не изменился. Однако доктор все же немного занервничал.

— Что за фокусы? — теперь уже вмешался сам Полковник.

— Погасите! — повторил Лесков, медленно отступая к дверям, самой темной части зала.

Когда свет погас, и присутствующие отчетливо увидели медные глаза Дмитрия, повисла гробовая тишина.

Молчание вновь прервал представитель Московского правительства.

— Вы — «иной»?

Этот странный вопрос вызвал новую волну перешептываний среди присутствующих. Мало кто понял, что обозначает такое странное определение, однако просить пояснений никто не рискнул. Тем не менее Дмитрий понял этот вопрос.

— Я стал «иным», — устало ответил он. — Был обычным, пока ученые «процветающих» не начали колоть некоторым добровольцам сыворотку, отвечающую за подчинение этих тварей… «костяных».

— Так вот как вы их называете — «Костяными», — Полковник мрачно усмехнулся.

— В честь цвета их панциря. Весьма благородный, напоминает слоновую кость, — продолжал лгать Лесков. У него не было другого выхода, поэтому приходилось изобретать на ходу. Главное, чтобы голос звучал уверенно, так, чтобы самому хотелось поверить в свою историю.

— Что за сыворотка? — продолжал свой допрос кремлевский лидер.

— Я — не химик, поэтому затрудняюсь сказать. Знаю только, что цвет глаз — это побочный эффект сыворотки. Ученые объясняли это тем, что зверь должен чувствовать в своем хозяине более сильного зверя.

— Зажгите свет! — приказал Полковник, и лампы под потолком немедленно вспыхнули вновь. Глаза Дмитрия снова стали темно-синими, и среди присутствующих прокатилась волна возмущения.

— Вы добровольно согласились подвергнуться экспериментам? — спросил руководитель Спасской. — Зная, что с помощью этих чудовищ нас будут убивать?

— Добровольно, потому что хотел получить вид на жительство на Золотом Континенте, — ответил Лесков. — К тому же мне хотелось завести себе подобную «бойцовую собаку». То, что их будут использовать в качестве оружия — это явно спонтанное решение. Потому что роботы стали терпеть поражение.

— И вы по-прежнему утверждаете, что не знали о замыслах «процветающих»?

— Утверждаю, — Дмитрий кивнул. — Посудите сами, стал бы я помогать Алексею и его группе, если бы послушные мне существа с легкостью могли убить их. Леонид погиб лишь потому, что я не успел отдать приказ. Они не узнали меня из-за шлема.

— Хорошо же вы устроились, «процветающий», — мрачно произнес руководитель «Звенигородской». — И там вы неприкосновенный, и здесь вас не тронуть.

— А с чего его трогать? — первым не выдержал Иван. — Что-то сами на поверхность вы как-то не очень рветесь. А его гоняли. Гоняли до тех пор, пока вместо него не принесли фарш из пуль! А потом снова погнали. Даже неделю отлежаться не дали. А он, позвольте вам напомнить, если память отшибло, достал для нас столько железа, что в последних боях мы как нефиг делать одерживали победу!