Дети Николиана - [14]

Но путь его — длиною в четыре года. А каждый год они теряли двух-трех товарищей.

Оранж остановился возле ворот академии и тихо произнес, открывая дверцу:

— Оставайся спокойным, Сандро-Дю. Спокойствие — источник мудрости. Береги себя.

Сандро Новак ничего не ответил и почувствовал — Оранж обиделся, не услышав в ответ даже простого «спасибо». Сандро направился по длинной ситалловой дорожке ко входу. По обе стороны ее — дюлийские тополя и кусты боярышника.

Назвал свое имя дежурному.

— Семен-Дю вас ждет, — ответил тот после недолгой паузы. — Проходите, Семен-Дю сейчас выйдет к вам.

Сандро сел у стола в глубокое мягкое кресло. Никто из землян не видел Семена с тех самых пор, как он стал консультантом Джерри. Каждый пытался понять — в чем дело? Убеждали себя — так нужно! Один из трехсот вот уже шесть лет является правой рукой самого Николиана Джерри. Нельзя пренебрегать этим обстоятельством, не стоит рисковать…

Семен Михай вошел тихо и неожиданно. Сандро вздрогнул от прикосновения к своему плечу.

«Как он изменился. Усталое серое лицо. Вялая улыбка вместо приветствия. Садится в кресло рядом. Под глазами отечные мешки. Зрачки, сильно суженные, как маковые зерна. От реминиса…»

Болезненно улыбаясь, Семен произнес:

— Она умерла…

Новака испугали, удивили его слова и улыбка и какое-то обреченное умиление.

— Кто умер?

— Помнишь, еще на Земле умерла… Моя Пальма… Такая умная собака! — повысил голос. Затем с грустью спросил: — Тебе не жаль мою суку, Сандро?

Новак с болью в душе понял, психика Семена Михая окончательно разрушена реминисом.

— Ты не бойся, Сандро. Можешь говорить. В моем доме можешь говорить все. В моем доме нет системы медицинского наблюдения. Я гарантирую. Это было моим условием сотрудничества с Николианом. Поэтому можешь не волноваться, — и он сам вдруг успокоился и снисходительно улыбнулся.

Новак смотрел на черные точки его зрачков, на слезу, задержавшуюся на землистой щеке, слышал его охрипший голос и не мог понять — кто же он теперь, Семен Михай? Кем считает себя сам?

«Он, пожалуй, даже не знает, что земляне сумели связаться с родной планетой, что прилетит корабль якобы по вызову Николиана Джерри, но все произойдет совсем не так, как планирует Джерри… Да, Семен наверняка ничего не знает. Шесть лет его никто не видел, и он никого не желал видеть. Но все это время он, безусловно, что-то делал… Программа «Билальген семнадцать»… Она спасла меня… Но я ему ничего не скажу сегодня. Ничего».

Семен Михай вытер слезу на щеке и начал говорить:

— Но пригласил я тебя, конечно, не для того, чтобы поплакать. Завтра прилетает корабль с Земли… Ты хорошенько взвесь все, Сандро, и не торопись с выводами. Не торопись с ответом. Я остановил свой выбор именно на тебе. И надеюсь — не ошибся… Скажи, тебе нравится на Дюлии?

Новак взглянул на него с большим удивлением. Он совершенно не ждал такого вопроса. И не ответил ничего.

— Сандро-Дю, я не мог ошибиться в тебе, ты, пожалуй, единственный из трехсот, кто, по моему разумению, может меня понять…

— Что, собственно, я должен понять?

— Сандро-Дю, и ты, и я, и каждый из трехсот теперь знают все о Дюлии, о комбинате «Виктория»… Но…

— Три-четыре жизни в год — такая мелочь по сравнению с обеспечением существования новой цивилизации… — в тон ему продолжил Сандро. Семен Михай не заметил даже сарказма в тоне Новака. — И даже для тех, кто «отошел» преждевременно, это не смерть, а многократное возрождение, перевоплощение в тысячи дюлийцев, появляющихся на свет…

— Да, да… — улыбнулся Семен Михай. — Ты все прекрасно понимаешь…

У Новака темные пятна пошли перед глазами. «Неужели?! Неужели он воспринял мои слова серьезно? Один из нас, трехсот, начнет сейчас уговаривать меня остаться на Дюлии. Нет! Этого не может быть!»

Семен страдальчески рассмеялся, достал из кармана небольшую синюю коробочку и положил в рот три таблетки реминиса.

— Чудесная вещь этот реминис… Я его сразу оценил здесь на Дюлии. Казалось бы мелочь, маленькая таблеточка, а сколько в ней силы скрыто, сколько воодушевления, счастья… И главное — исчезают всякие глупые сомнения, колебания, надуманные сложности бытия. Ты, пожалуй, несколько недооцениваешь реминис… Хотя — я интересовался — иногда ты тоже к нему прибегаешь. Таблетки счастья… — с вожделением произнес Семен и проглотил еще три… — Кстати, ты, верно, плохо знаешь Николиана. Это коварный хищник — умный, сильный и вероломный. Ради того, чтобы обеспечить для Дюлии чистый, здоровый биологический материал, он готов производить нападения на земные корабли, а со временем и на саму Землю!.. Ты понимаешь? То есть война. Но я фактически уже отстранил его от руководства. Первые годы я лишь формально числился консультантом. Но теперь я проявил свои способности и мыслить и руководить…

Семен улыбнулся и протянул Новаку свою синюю коробочку. Сандро взял две таблетки.

— Не думай, Семен-Дю не такой уж дурной и жестокий. Я немало пережил! Думаешь, мне легко?! — По его лицу потекли слезы, началось действие реминиса. Сандро Новак незаметно оставил свои две таблетки между пальцами, отправляя их якобы в рот. Семен, не замечая этого, продолжал: — Ты послушай меня… Я чувствую, знаю, все будет хорошо, ты меня понимаешь, мы с тобою одинаково мыслим… Ты не можешь не согласиться — для землян на Дюлии сказочные условия. Единственная неприятность — нужно рано или поздно отходить… Одному выпадает отойти первым, другому — последним… Как и вообще в жизни. Короче, Сандро-Дю, нужны люди. Очень нужны люди. Через каких-нибудь двадцать-тридцать лет проблема опять станет остро… А я не могу допустить нападения на земные корабли… Это дикость, варварство в наше время… — Семен проглотил еще несколько таблеток. — Тебе нужно побывать на Земле… не одному, а с группой наших дюлийцев… организовать там новую экспедицию или экскурсию… Нужно продумать… Завтра прилетает корабль, вызванный Николианом-Дю. Не теряя времени, через несколько дней вы отправитесь. Нужно, Сандро. Очень нужны, просто необходимы свежие люди.