Дети Ирены. Драматическая история женщины, спасшей 2500 детей из варшавского гетто - [18]
Негромко постучав, Ирена переступила порог комнаты, где ее уже ждала старый профессор, и когда доктор Радлиньская тепло пожала ей руку, Ирена почувствовала, как ей становится хорошо. Со своей стороны, доктор восхищалась смелостью молодой женщины, но по опыту знала, что Ирена не осознает, как рискует, приходя сюда. И все же Хелена была безмерно благодарна ей за помощь. Она нуждалась в деньгах, чтобы хоть чем-то отблагодарить приютивших ее монахинь.
За традиционным польским сладким чаем с молоком профессор рассказала, что с ней произошло. Размахивая тростью, Хелена с гневной горечью говорила о том, как бомба попала в ее дом, о потере всех ценных рукописей и библиотеки. Что в итоге нашла убежище здесь, в монастыре. Однако, глядя на окружающие ее прочные каменные стены, Хелена Радлиньская не питала иллюзий. Она уже знала, что за ней охотится гестапо. И если придет время, монахини ее не спасут. Но это и не важно. Она в любом случае продолжит борьбу. Часы пролетали незаметно, так много нужно было обсудить. Доктор Радлиньская, уже выздоравливающая, но запертая в четырех стенах, хотела знать обо всем, что происходит снаружи. И о том, чем занята сейчас Ирена.
Ирена и сама хотела бы знать, что же она делает. Политическое подполье уже создавало тайную армию, тайное правительство и даже печатало свои газеты. Также ей стало известно, что доктор Радлиньская и другие профессора работают над созданием подпольного университета. Одна из его аудиторий должна будет находиться в этом монастыре. Но что касается социальной работы, Ирена могла лишь сказать, что евреям запрещено занимать какие-либо официальные должности или получать государственное пособие. И она, и профессор своими глазами видели ужасные последствия бедности и безработицы среди самых уязвимых слоев населения. Работа Ирены сейчас состояла в том, чтобы опрашивать этих людей, и доктор Радлиньская могла попросить ее поразмыслить над результатами этих опросов. «Есть семьи, где в шаббат одну селедку приходится делить на шестерых», – заметила она, отвечая на один из вопросов Хелены>62.
Почему бы им не создать альтернативную службу социальной помощи? Доктор Радлиньская уже обдумывала эту идею, которая и Ирене дала почву для размышлений. Проект будет крайне важен, полностью отвечая духу их работы и их ценностям как гражданских активистов. Когда именно началось это сотрудничество между Иреной и профессором, в точности неизвестно, ясно только, что проходило оно, как и прежде, при значительном участии Хелены Радлиньской. Сохранившиеся документы Армии Крайовой раскрывают кое-какие детали этого сотрудничества. «Ирена Сендлер, – говорится в них, – обладает обширной сетью контактов в Польше, особенно среди левых>63. Она работает непосредственно с профессором Радлиньской из Свободного университета». Хелена Радлиньская была старшим оперативным сотрудником подпольной армии, со временем она вдохновит нескольких своих бывших студентов на создание сети ячеек Сопротивления. Она также создаст свою независимую тайную программу помощи евреям>64. У лидеров Сопротивления имелся стратегический замысел учредить как можно больше подпольных ячеек, действующих полностью изолированно друг от друга. Одну из таких ячеек поручили возглавить молодой, но очень способной женщине – Ирене Сендлер.
Когда точно состоялся разговор Ирены и профессора, неизвестно, но это могло случиться вскоре после падения Варшавы, поскольку ячейка Ирены появилась почти сразу после этого. Необходимость в такого рода группах была очень острой. Возник вопрос, кого еще привлечь в ячейку. Доктор Радлиньская тепло отзывалась об Ирке Шульц и настоятельно ее рекомендовала. Ирка была одной из бывших студенток профессора и, кроме того, начальницей Ирены.
Доктор Радлиньская с готовностью поддержала и другую кандидатуру, Ядвиги Денеки, еще одной своей бывшей студентки. До того как перейти в городскую службу социальной работы, она училась на преподавателя, работая в новаторской школе-интернате, основанной коллегой профессора, доктором Янушем Корчаком. Ядвига была симпатичной блондинкой с элегантным «бобом». Ей, девушке живой и энергичной, было двадцать восемь – на год младше Ирены, – и они хорошо знали друг друга по Свободному польскому университету и по собраниям Польской социалистической партии.
В их конторе была и третья выпускница Свободного университета: подруга и коллега Ирены Ядвига Пиотровская>65. Все обычно звали ее Ягой, и, как и Ирена, она происходила из семьи с безупречной репутацией общественного служения. Ее отец, Мариан Поникиевский, был инженером, работавшим в городских социальных службах и проектировавшим государственное жилье>66. Доктор Радлиньская знала как Мариана, так и его ближайшего коллегу, социального теоретика Романа Пиотровского. Яга тоже была тесно связана с семьей Пиотровских. У нее с Янушем Пиотровским давно был страстный роман, плодом которого стала дочка>67. Яге, ревностной католичке, невысокой, плотной, с темными глазами, было за тридцать, она была на шесть-семь лет старше Ирены. Яга и Ирена работали вместе с 1934 года, и Яга, в частности, помогала размещать сирот по приемным семьям. В отличие от других подруг Ирены, она была старомодна и глубоко религиозна, но Ирена во всем на нее полагалась.
