Дети, играющие в прятки на траве - [130]
Мой отец пожал плечами, словно говоря: «а мне-то что задело?», и неторопливо, царски-горделивым шагом двинулся по направлению к двум группам пленников, невольно жавшимся друг к другу, — биксам и собачникам. Никак у них не получалось соблюдать дистанцию — уж больно тесная была поляна. В этом смысле они были все теперь равны. И тех, и тех сегодня победили, вот что! Только если биксы до единого держались тихо и с достоинством, спокойно, как и прежде, ожидая своей участи, то в лагере взбесившихся, униженных собачников царил разброд — нисколько не таясь, они последними словами проклинали и десантников, и биксов и едва ли не дрались между собой, виня друг друга в происшедшем.
— Все неймется, все базарим, все гундим? — с презрением спросил отец. — Ну, ничего, мы это скоро прекратим. Покончим раз и навсегда. Весь этот терроризм, самоуправство — с корнем вырвем. Чтобы даже не было воспоминаний. Мало на Земле сектантов, еще шайки расплодились!.. Половина смуты всей — от вас. Как крысы, по углам сидите. Ничего, зачтется вам, зачтется.
— Говорлив ты что-то стал, — с угрозой отозвался Джофаддей. — Смотри, Прокоп, тебе бы самому не стало хуже. Думать надо, шевелить мозгами. Ты еще у нас прощения попросишь. И не опоздай.
— Вот — и твою угрозу я припомню, — мрачно покивал отец. — Настанет срок… Я ничего не забываю.
— Что ж, договорились. Так и будет, — злобно бросил Джофаддей и отвернулся.
— Слушай-ка, Прокоп, — пытаясь как-то сгладить впечатление, заметил О’Макарий, — ведь и впрямь обидно. Ты сравнил: мы — и сектанты. Они хуже в десять раз! Мы хоть открыто, так сказать, из лучших побуждений…
— А, роднуша, — начиная потихонечку звереть, погано ухмыльнулся мой отец, — ты тут еще права качаешь… Поздно! Фока кое-что мне рассказал… Я думал: ладно, обойдется, а ты — вон как… Ну-ка, подойди! (Собачники в момент притихли.)
— Нет уж, — отказался О’Макарий. — Это будет превышеньем полномочий. Мне придется доложить…
— Естественно. А что ты еще можешь? Только это будет тебе в крупный минус. Как и прочее… Я что сказан?! — вдруг оглушительно взревел отец. — И прекрати мне тут… Иди немедленно, прохвост!
— Бить будешь, по мордасам? — вяло и униженно осведомился О’Макарий и, еще немного, для порядку, потоптавшись, все же вышагнул вперед.
— Да, буду. И — за дело, — поучающе сказал отец и смачно врезал О’Макария по роже. И еще раз, и еще. Собачники тихонечко заржали, глядючи, как О’Макарий грохнулся на землю и, скуля, плюется кровью.
— Я, конечно, разделяю ваши чувства, — неожиданно раздался голос доктора, — но О’Макарий прав: такие методы — не лучший способ вразумлять.
— Барнах! — с фальшивой радостью воскликнул мой отец, как будто только что его заметил. А ведь именно за доктором, насколько я могу судить, вся основная-то охота и велась — другие биксы и собачников, и моего отца, и уж неведомо кого еще, пожалуй, волновали куда меньше, для порядка разве, чтобы не было потом ненужных разговоров. — До чего же хорошо, что вы здесь — собственной персоной!
— К сожаленью, я не вижу в этом ничего хорошего, Брион, — ответил доктор Грах. — Мне эта вся история не нравится нисколько. Сами понимаете…
— Вы предпочли бы, полагаю, побеседовать со мной за чашкой чая, за столом, в спокойной, даже, может, дружественной обстановке, без назойливых свидетелей… — ехидно покивал отец. — Увы, Барнах, увы!.. Боюсь, теперь нам это сделать не придется никогда. События сильнее нас.
Выходит, все-таки — не доктор, все-таки — Барнах, подумал я с внезапным, даже малость озадачившим меня — откуда столько радости щенячьей набралось?! — восторгом. Не чужая кличка, из почтения прилепленная кем-то и когда-то, а — на самом деле, именно тот самый и единственный Барнах! Великий автор «Третьего завета» — уникального завета меж людьми и биксами, меж всеми, кто разумен!.. Да, Барнах… Ведь не случайно же отец к нему так обратился. А уж он-то зря болтать не станет и преувеличивать — тем паче. Биксов он совсем не любит, мягко говоря, а вот с Барнахом надобно почтительно держаться. Этот — не хухры-мухры, не О’Макарий с битой мордой.
— Никогда… Да кто же может знать наверняка? — пожал плечами доктор. (Нет, определенно я запутался: хотя и видел явственно Барнаха — все равно, быть может, по привычке, по инерции еще как доктора воспринимал и ничего не мог с собой поделать! Вот что значит — сила установки, мы недавно в школе проходили: в самый первый раз, когда нас только познакомили друг с другом, назови его Яршая как-нибудь иначе, например, Фаллопием или Дуфуней — я бы и усвоил это имя, и сидело бы оно в башке, как ржавый гвоздь, и было б у меня тогда
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мир, вывернутый с помощью физических экспериментов оказывается тоже миром. Герой, боровшийся за свободу с помощью киберпанковских трюков, попадает в мир, где царит эта самая "свобода", ограниченная лишь лицензией, которую тоже можно свободно купить. И вот здесь-то оказывается, что главными потребителями "свободы" оказываются носители всяческих пороков.
Он очнулся на борту космического корабля, не помня ни своего имени, ни того, как он здесь очутился. Единственное воспоминание — человек, с которым он боролся в коридоре корабля перед резкой сменой курса...
Жажда власти, стремление попасть во Власть есть в каждом человеке. Желание диктовать другим, как себя вести, делит общество на Правителей и Подданных. Все формы правления во все времена приводили к социальной интеграции. Словно в глубинах нашего сознания сидит ужасная пластичная матрица, готовая воссоздавать себя по примитивным образцам. Главный герой романа, молекулярный биолог, семью которого зверски убили, конструирует и создает новую и очень заразную язву, которая убивает избирательно.
«…Могу найти и открыть такую воронку, а что за ней ожидает путешественников, понятия не имею. Я… всегда предупреждаю клиентов, что ничего не знаю о том, что их может ожидать. Почти всегда они меня не слушают, а полагаются на свою фантазию и на те знания, которые вычитали в фантастических романах и уже потом в специализированной литературе, которой почти нет».
История четвертая из цикла «Дядюшкин сундук». Возможно, кто-то читал первые три. Повесть для развлечения и отдыха. Нравится — читайте.
Крамугас, герой романа «Легендарь», прибывает на планету под названием Цирцея-28. И тут проходит слух, будто некие космические злодеи-кочевники объявили Цирцее-28 войну. Происходит масса головоломных трансформаций, в результате чего Крамугас становится легендарной личностью и о нем хотят слагать уже новую легенду…