Дети грозы. Книга 6. Бумажные крылья - [99]

— Подданных надо беречь, — тоном, подозрительно похожим на дру Альгафа в назидательном настроении, сказала Лея и хихикнула.

— Надо, — согласился Стриж: и эта прогулка, и прием, и собственные страхи вдруг показались невероятно смешными. — Так вот. Воплощенные. Это такие крылатые мерзавцы, которые откусывают головы всяким пророкам. Такие, черные, э… как вороны. — Стриж растопырил руки, изображая крылья, каркнул и засмеялся.

Лея тоже засмеялась, закружилась вместе с ним… Так странно было танцевать посреди улицы, не видя даже собственных ног. Словно сумрак танцует с тенью, ветер играет на кларнете, а лошадиные копыта щелкают кастаньетами в такт шепоту акаций:

— …ходила на ручей, эй-лей, а кузнец за ней, эй-лей…

Забыв обо всем на свете, Стриж подхватил Лею на руки, нашел ее губы — целовать тень было неудобно, и он закрыл глаза…

— …той мельничихи милей, эй-лей! — вдруг гаркнуло басом.

Стриж обернулся, открывая глаза и ставя Шуалейду на землю. Она тоже обернулась.

— Эй-лей, полней налей! Не жалей, лей, хо! — отозвались три ломких юношеских голоса.

В конце улицы показалась компания подгулявших слуг. Стриж только сейчас понял, что они дошли почти до конца Высоких кварталов, и до дома Торрелавьехи остается всего ничего.

— Чтоб он провалился, — шепнула Лея в расстегнутый ворот его камзола.

— Он тебе очень нужен живой?

— Пока да, — отозвалась она, не скрывая сожаления. — Напугай немножко, чтобы год-другой не появлялся в Суарде, и хватит. Может, покажешь когти…

Она повернулась, коснувшись его бедром — дыхание застряло в горле, захотелось схватить ее, задрать платье и взять прямо здесь… но он лишь пожал плечами: опьянение спало, и возможная шутка с Воплощенным уже не казалась такой забавной.

— Не хочу выпускать демона посреди города.

— Но покажешь мне, потом? Где-нибудь в лесу.

— В лесу, договорились.

Стриж подмигнул и отстранился. Она тоже. В платье горожанки, мокром плаще, с мерцающими сине-лиловым глазами и жестко сжатыми губами Шуалейда была дивно хороша. Клинок, а не принцесса.

Оставшиеся до углового дома полквартала они прошли в настороженном молчании, прикрывшись какими-то заклинаниями явно защитного свойства, но сейчас у Шуалейды не было настроения все объяснять на пальцах, а у него — расспрашивать. Предприятие вдруг перестало казаться пустяковым, вспомнилось, как он вместе с Орисом крал у старого виконта шкатулку — для Шуалейды, сам того не зная — и чуть не влип в проклятие. Могли ли они с братом тогда предположить, что всего через полгода он, мастер теней, станет шером, бароном и лейтенантом МБ? Неисповедимы пути Двуединых. Но уехал ли брат из столицы? Только бы он послушался и увез маму подальше от Седого и Махшура! Мастер теней всегда найдет себе новое место: города растут, в Мадарисе уже давно пора завести лавку Ткачей, может быть, Риллах определит Ориса туда? Или подальше, в Ольбер, в Бресконь…

— Стой, — шепнула колдунья за шаг до угла: неподалеку стучали по брусчатке копыта.

Стриж и Шуалейда осторожно выглянули сквозь ветви олеандра, растущего на углу.

— Мы вовремя, — едва слышно усмехнулась Лея.

Виконт ехал медленно, берег коня. Шляпа с широкими полями и плащ скрывали лицо и фигуру, но красноватый отблеск ауры с характерным металлическим привкусом Стриж бы отличил и с закрытыми глазами. У ворот Торрелавьеха спешился, сам отпер замок, завел коня и запер ажурные, покрытые зеленоватым налетом створки. Едва он скрылся меж старых вязов, Лея сделала шаг вперед, но Стриж, сам толком не понимая, почему, удержал ее. И только когда она удивленно обернулась, сообразил: что-то не в порядке с тенью виконта. Словно она гуще, вещественнее, чем должна быть…

— Мр-рау! — раздалось от ворот, и черная как сажа кошка, задрав хвост, прошествовала к олеандровому кусту, за которым прятались Лея и Стриж.

Он облегченно выдохнул: всего лишь кошка.

— Вперед, лейтенант. Хватит прятаться, — скомандовала Шуалейда.

— Позвольте руку, ваше высочество. — Стриж шутливо поклонился, не выпуская из виду ворот.

Ничего подозрительно ни в воротах, которые отворились от первого же касания гнутой шпильки к замку, ни в самом особняке не было. Торрелавьеха уже завел жеребца в конюшню, в узких оконцах мелькал свет, слышалось лошадиное фырканье и ласковый голос. В людской на первом этаже мерцала жучиная лампа, это дворецкий ждал хозяина. Собак, которые были при старом виконте, молодой продал, и среди грабов, буков и эвкалиптов лениво шебуршали мыши, кто-то трещал, свистел и чирикал, а сквозь кроны проглядывал тонкий серп месяца. Как-то насмешливо проглядывал…

Стриж прыгнул, сбивая с ног Шуалейду и откатываясь с дорожки, вскочил со шпагой наголо, готовый встретить врага лицом к лицу, и только тогда сообразил, что ни удара, ни врага — нет, хотя должен же быть! Кинул короткий взгляд на Лею: она тоже вскочила, закутанная в грозовую синеву, и настороженно оглядывалась. Но вопросов не задавала и под руку не лезла, лишь накинула на него такой же синий кокон. Сразу видно, воспитывалась не среди жеманных барышень.

Птицы и мыши смолкли, лишь грабы шелестели по-прежнему беззаботно. Ни единого постороннего звука, ни дыхания, ничего. И Тени нет. Шис дери.