Дети Грозы - [28]

Пропуская мимо ушей намеки супруга о детях, она думала: потом! Вот сначала она отделается от мачехи и убедит отца снова назначить наследницей ее, и тогда… только тогда не наступило. Не успело. Кто бы мог подумать, что безумно влюбленный слабак Ниль посмеет не прыгать от счастья, когда она вернется в супружескую постель? Что он посмеет упрекнуть ее не в измене, а в гибели каких-то слуг! Как будто Ристана виновата, что придурочный светлый прозевал под самым носом колдунью? Был бы умнее, не позволил бы хиссову отродью себя убить. И вообще не лез бы помогать королеве при родах — зря что ли Ристана пустила его к себе в постель? Проклятые светлые. Все у них совесть, мораль и прочая чушь — а по сути такие же предатели, как и темные.

И ведь она переломила себя, дала Нилю шанс одуматься. Даже пообещала подумать о ребенке. Но вместо благодарности получила ультиматум: оставь в покое брата и сестру. А ребенка так и не случилось… даже в тот раз, когда она, напоив мужа, залезла к нему в кровать. Пьяный, он так нежно шептал: Тайна, любимая… А наутро сделал вид, что не ничего не помнит — и назвал ее Высочеством…

Как давно это было: нежность и страсть, горе и ярость… Она до сих пор иногда пыталась поймать на гордом лице отблеск былых чувств. Любых — она бы согласилась и на гнев, и на ненависть. Но Ниль замкнулся в непроницаемом равнодушии, и даже на любовников супруги смотрел как на пустое место: Ристана давно перестала надеяться высечь из мерзлого базальта искру ревности. И тщательно скрывала собственную — вокруг первого королевского советника постоянно вились дамы не самых строгих нравов, а он не считал нужным скрывать, что время от времени позволяет одной из них согреть холодную супружескую постель.

Вместе с отцом и Нилем Ристана развлекала посланника Его Императорского Высочества Лермы и в сотый раз молила Светлую о чуде. Но, увы, чуда не случалось. Посланник оказался слишком крепким орешком. Его не смутил ни возраст невесты, ни странности ее магии, ни крайне скудное приданое, ни портрет Шуалейды, на котором та походила на несвежую нежить… На все отговорки он заявлял:

— Его Высочество считает Ее Высочество Шуалейду лучшей невестой Империи.

Если бы Ристана могла, своими руками подлила бы яду самодовольному негодяю Вандаарену и полюбовалась, как он зеленеет и задыхается. Но вынуждена была улыбаться и выказывать счастье великой честью, оказанной Императором дому Суардисов.

Проигрыш.

Поражение.

О, как она ненавидела эти слова! И даже сейчас, понимая, что помешать браку кронпринца и Шуалейды сможет разве что война или смерть одного из будущих супругов, Ристана обдумывала самые невероятные возможности. Например, нанять десяток Свободных Охотников — проще говоря, пиратов — для нападения на крепость Сойки. Вот только время, время… как успеть до отъезда Шуалейды в столицу?

— …а как считает Ваше Высочество? — отвлек от размышлений хрипловатый голос северянина.

— Я предпочитаю букет лорнейского двадцать седьмого…

Ее прервала открывшаяся в столовую дверь. Не как обычно, тихо и незаметно, когда слуги приносят новые блюда, а чуть ли не с треском, порвавшим перетянутую струну любезности. Слуги замерли в испуге, все четверо обедающих повернулись к возникшей на пороге черно-алой фигуре Придворного мага.

Ристана боялась поверить, что Рональд принес то самое чудо — возможность не отдавать Шуалейду за императорского сына. Но в еле заметной морщинке между бровей мага читалась не радость, а опасение и злость.

— Прошу прощения, Ваше Величество. — Магистр Бастерхази с достоинством поклонился. — Срочная депеша Вашему Величеству от Его Светлости Васманду шер Парьена.

Король кивнул и принял из рук Рональда свиток тончайшей рисовой бумаги, перевязанный шелковым семицветным шнуром: письмо весом в голубиное перышко и стоимостью в десяток породистых скакунов, доставленное телепортом из Фьонадири.

— Срочная депеша виконту Вандаарену от Его Светлости Васманду шер Парьена, — на тон тише сообщил маг, вопросительно поглядев на сюзерена.

Король снова кивнул. Маг отдал такой же свиток северянину и покинул столовую.

Неужели? Два свитка Рахмана? Конвент серьезно потратился — на пересылку одного такого письма маг высшей категории тратит чуть не весь запас энергии, а тут целых два! Ристана смотрела, затаив дыхание, как король и его гость одинаковыми движениями срывают одинаковые шнуры; как свитки выпускают одинаковые облачка пахнущего бергамотом тумана; как две пары глаз — черных и водянисто-голубых — пробегают строчки… тоже одинаковые? Как хозяин и гость встречаются взглядами, и словно игровая доска между ними переворачивается наоборот: северянин отступает, а притворная уверенность короля сменяется истинной.

Через несколько мгновений молчания Вандаарен словно очнулся:

— Ваше Величество, позвольте поздравить со славной победой!

— Это победа Империи, виконт! — враз вернувшим глубину и властность голосом ответил король. — Господа! — обратился он к дочери и первому советнику. — Вчера утром в Уджирском ущелье войска под командованием генерала Флома остановили, разбили и обратили в бегство орду. Погибло около семи тысяч воинов и восемнадцать шаманов.