Дети Бемби - [12]

Приближался вечер. С верхушек деревьев зазвучали песни черных дроздов, Появились летучие мыши, было видно, как некоторые из них зигзагами носились по воздуху. Утки, крякая, летели в сторону луга, туда же, распластав крылья, величественно плыла цапля. Барабанил дятел. Гурри не терпелось пойти на луг.

— Рано! — предупредил Гено, — слишком рано!

— Я очень хочу есть, — оправдывала она свою поспешность.

— Оставайся на месте, — увещевал сестру брат, — может случиться беда!

— Ах, — возразила Гурри, — без мамы, да еще голодать, и кто знает, сколько времени придется здесь торчать! И все ты, со своей со своей опасностью!

— Мы ни на минуту не должны забывать об опасности! — вскричал Гено.

Но у Гурри лопнуло терпение.

— Никакой опасности сейчас нет!

Она помчалась вперед. За ней боязливо шел Гено.

В этот момент замолчали черные дрозды. Громко закричала сойка. Во все горло заверещала сорока. Вдали, словно затравленный, пронесся через луг дружище заяц.

— Ты слышишь, Гурри, ты слышишь, — взывал Гено, прячась в чаще. Но Гурри уже была на лугу.

— Назад! — безумствовала белочка. — Назад!

Но в эту минуту лис, словно рыжая молния, вцепился в загривок Гурри. Под его тяжестью Гурри словно сломалась. Ужасный резкий лисий запах почти оглушил ее. Гурри потеряла бы сознание, если бы не острая боль. Это была боль от первого укуса лиса. Она тихо застонала. Укусить второй раз, чтобы добить, лис не успел.

Раздался короткий удар грома. Словно могучий кулак обрушился на лиса, он перекувырнулся, отлетел в сторону, немного посучил лапами и умер. Он лежал под носом у Гурри, откинувшей назад голову от страха и боли. Гурри не шевелилась, она потеряла сознание. Из загривка у нее текла кровь, смешивалась с кровью лиса, и трава вокруг становилась красной.

Теперь Гено, застывший в кустах от ужаса, испытал на себе страх, который исходил от Него. Теперь он вдохнул Его запах, заставляющий задыхаться и терять голову. И Гено увидел Его, даже услышал, как Он разговаривает. Гено стоял неподвижно, не в силах сдвинуться с места.

— Бедняжка, — сказал Он тихо, нагнулся к Гурри, осмотрел рану и взял оглушенную лань на руки. — Ничего, все будет в порядке. Бедная малышка, я возьму тебя с собой. Выстрели я на секунду позже, тебя бы уже не было на свете.

Он отшвырнул лиса ногой в кусты и ушел.

Гено бросился наутек, прочь от мертвого лиса, прочь от Него, — растерянный, беспомощный, наполовину потерявший разум. Увидев гибель сестры, он не мог опомниться.

— Мама! Мама! — кричал он в душевной тоске. Он забыл обо всем, он не мог не кричать: — Мама! Мама!

Пошатываясь бродил он по чаще. После того, что произошло, оставаться в одиночестве было невозможно.

— Мама! Мама!

С шорохом и треском раздвинулись ветки. Фалина появилась перед ним, но от растерянности он не сразу ее узнал и у нее на глазах заплакал:

— Мама! Мама!

— Я здесь, — сказала Фалина, — в чем дело?

Сзади прозвучал удивленный голос Бэмби:

— Это ты, Гено? Разве я вам не запретил…

Гено с трудом выдавил из себя:

— Гурри… Гурри…

— Где Гурри? — спохватилась Фалина и пришла в отчаяние, когда Гено сбивчиво рассказал: — Лис… он выскочил… кровь… потом… потом… Он… с огненной рукой… мертвая.

— Что с Гурри? — закричала Фалина.

— Что случилось с Гурри? — спросил взволнованно Бэмби.

— Ее, — запнулся Гено, — ее взял Он… ушел вместе с ней. Вместе о ней ушел… ушел.

Бэмби и Фалина молчали, несчастье словно оглушило их.

Потом Бэмби тихо сказал:

— Моя прекрасная маленькая девочка…

Эти слова потрясли Гено. Где-то в душе у него еще теплилась маленькая неосознанная надежда, что если он найдет родителей, может быть, все снова будет хорошо. Теперь этот слабенький лучик угас; родители ничем помочь не могут.

Фалина тихо плакала:

— Я не должна была оставлять детей одних. Ни за что! Моя Гурри, моя любимая бедная Гурри…

Гено был с ней согласен: она не должна была оставлять их Одних… Если бы она была с ними, такого, наверное не случилось он видел горе матери, ее раскаяние, боль отца и молчал. Он скрыл также, как легкомысленно, не обратив внимания на все предупреждения, пошла Гурри навстречу опасности. Он хотел пощадить родителей.

— Она, — Бэмби запнулся, — она умерла?

— Я не знаю, — задрожал Гено, — в самом деле… я не знаю.

Втроем они вышли на опушку леса и с омерзением смотрели на лиса, который с развороченным боком, вытянувшись, лежал в подлеске.

— Будь ты проклят, убийца, — проговорила Фалина.

— Иногда, — сказал Бэмби, — иногда Он бывает справедливым… Не всегда… Но иногда Он таким бывает.

— Может быть, — сказала Фалина, — может быть. Он спас ее…

Оба вспомнили Гобо, которого Он спас и выходил, но само по себе это было печальное воспоминание. Они вышли на луг, где в траве все еще была свежа кровь Гурри и кровь лиса.

— Здесь она страдала, — всхлипнула Фалина, — моя Гурри… моя нежная Гурри…

Уткнув нос в землю, Бэмби отправился через темный ночной луг в ту сторону, куда ушел Он. На следующее утро лис исчез, но его запах был еще отчетливо слышен. Бэмби спрятался поблизости.

Теперь Фалина всегда была рядом с Гено. Мужа и отца они ни разу не встретили. Белочка рассказывала им, что видела Бэмби. Он выбирал странные дороги, попадался на глаза в тех местах, где никто не подумал бы искать его.