Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость - [110]
Вот палирцы к этому дню относились диаметрально противоположено. Так как в этом государстве повсюду разместили островки собственной культуры более тридцати принадлежностей, то праздники здесь проводились весьма специфично. Каждый народ шумно и с размахом отмечал свои собственные, не лишая возможности остальных посещать их с целью просвещения или кутежа ради. А мероприятия, наподобие первого для Сезона Рождения, справляемые в большей части стран Даммара, проходили помпезно и феерично. Каждый, кто на что горазд, представлял свои варианты того, как нужно провожать старый год и встречать новый. Даже выходцы из Атарии и прочих стран, где Первый День был не в чести, присоединялись к общему ажиотажу. Набожные жители Санта-Геллы читали на улицах священные песни, прославляющие их Творца, чье имя носила страна. Страстные ильдениканцы и куртуазные веранцы устраивали танцевальные турниры, выставляя на суд зрителей исполнение старинных номеров. С ними всегда пытались соперничать манарийцы со своими уличными плясками, сопровождаемыми читкой под ломаную музыку. Но искусство роенов подвергалось остракизму со стороны утонченных жителей континента. Фростарионские реконструкторы облачались в одежду древних викингов и вместе с атарианцами ставили масштабные битвы, пиры и балы, соответствующие разным эпохам. Изысканные лотарианцы исполняли отрывки из известных оперных произведений, коим славилась их страна. Палирцы представляли огненное шоу, ставшее весьма популярным среди молодежи на континенте. Даже таврийцы, не желая оставаться в стороне, привозили с родины редкие виды растений и плодов, делясь ими со всеми желающими.
Мне всегда хотелось попасть в разгар первой недели Сезона Рождения в Палир. Ирония состояла в том, что у меня это получилось. Только я приехала сюда не наслаждаться угощениями и зрелищами. Сегодня мы с Тимом оказались в Эрите, чтобы выполнить очередную миссию МС. А это значит, что никакого веселья не предвидится.
Сирин выбрала праздничную неделю неслучайно. Во-первых, мы со Скромностью незаметно сольемся с огромной толпой туристов, приехавших в город. Во-вторых, во время торжеств старая часть Эрита практически пустует. В-третьих, мы с Филтоном надеялись, что хитроумные жители востока хоть немного ослабят защиту Крепкого Хранилища. Ведь должны же они иногда отдыхать и поддаваться бесконтрольному веселью. А с системами видеонаблюдения и кодовыми замками помогут справиться наши Дары. Хотелось бы верить, что в сочащемся ядом гнезде оппозиции мы сможем справиться своими силами. Но меня не покидало гнетущее волнение — я понимала, что миссия не будет легкой.
Тому пришлось сказать, что я еду в Герцогство Сарио на конференцию «Итоги года в индустрии музыкального менеджмента». Милосердие снабдила меня бейджем участника, а имя Хитер Мак-Лейн значилось во всех списках. Но мое сердце охватывала тоска. Не от того, что приходится лгать любимому. Скорее поводом для печали являлась затухание моей деятельности как концертного администратора. Я не была способна к искусству, но желала быть причастной к нему хотя как-нибудь. За время, проведенное с Дагом, я многое узнала о закулисах богемной жизни. Обзавелась связями, научилась находить общий язык с любыми исполнителями и концертными организаторами. Несколько лет моя карьера шла в гору, но ни один из моих подопечных ни дошел до конца. Группы распадались, мотивация угасала, отменялись важные концерты. Может, таким образом Абсолют говорил мне: «Успокойся, Мак-Лейн, ищи себя в другом!». Но ничем иным я заниматься не хотела. Мне нужен был человек, которого бы я возжелала сделать Большой Звездой.
Еще у меня появилось ощущение, будто весь негатив, случавшийся на протяжении жизни, не растворился бесследно. А словно затаился, готовый выскочить нарывом на самом видном месте. Любовь Томаса не была панацеей. Она лишь прикрывала пробитую насквозь дыру в моей душе. Или это тот самый аспект человеческой натуры, когда что индивиду не дай — все мало? В любом случае я если и не чувствовала себя несчастной, то была близка к этому. Но для подобных размышлений сейчас было не время. Не в Палире, где каждый второй может оказаться шпионом оппозиции.
— О чем задумалась? — оказывается, Тим доел десерт и наблюдает за мной. Мы сидели в крохотной лотарианской кондитерской. Я не могла отказать себе в ее посещении. Так как сладости у жителей Лотарианы, по моему мнению, получались лучше вина.
Я оглянулась по сторонам, убеждаясь, что за нами никто не следит.
— О нашем задании. Боюсь, что оно пройдет тяжелее, чем в Таттаренаре. Сегодня нужно будет раздобыть оружие у лояльного перекупщика. И завтра днем отправимся в Хранилище.
— А разве нам не нужно встретиться с местным агентом?
— Сирин сказала, что у него не всегда есть возможность выходить с ней на связь. Зато она передала ему наши координаты. Так что если парень захочет, он нас найдет. Но независимо от того, уставим ли мы с ним сообщение или нет, нам придется выполнить миссию. Общаться с разведчиком необязательно!
— Кстати о госпоже. Пока мы летели в Палир, я кое о чем задумался. Меня, конечно, волновать это не должно, но тема все же интересная.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Течение жизни имеет свойство поворачиваться из стороны в сторону. Вчерашние враги становятся ближе прежних соратников, а лучшие друзья предают в самый неподходящий момент. Изгой и неудачник превращается в душу компании, а бывшая официантка, проснувшись однажды на другом конце света, узнает, что за ней охотятся сотни людей с фантастическими способностями. Но перемены - главное чудо нашего существования. Без них было бы невообразимо скучно! И иногда не стоит бежать от погибели - в мире Абсолюта после смерти жизнь порой только начинается.