Детектив Клуб - 2 - [61]

Впоследствии Рональд Дэнхем будет отрицать, что выпил чересчур много. Да, это правда, смиренно признавал Дэнхем. Он на славу погулял на холостяцкой вечеринке в честь бракосочетания Джимми Беллчестера. Но в тот вечер само небо благоволило к мистеру Дэнхему, и он благополучно ушел, не дожидаясь того, чем обычно заканчиваются подобные холостяцкие пирушки. Он очень гордился своей репутацией воздержанного человека. Произнося тост, Дэнхем напомнил друзьям, что через месяц состоится его собственное бракосочетание с Анитой Брюс. Они жили в одном доме на Слоун-стрит и были соседями по лестничной площадке. Не каждый из нас может похвастаться столь приятным соседством. Дэнхема распирало от желания ударить среди ночи в набат и, перебудив всех, произнести на площади прочувствованную речь. Для начала он был готов ограничиться одной Анитой, но немного подумав, изменил решение и почувствовал себя почти святым. Он даже решил, что не станет будить Тома Эванса, соседа по квартире, хотя этот серьезный молодой бизнесмен обычно работал в своем офисе допоздна, так что Дэнхем не мог прийти намного позже, чем он. Едва пробило полночь, когда мистер Дэнхем торжественно вступил в подъезд Дворца Медичи. Пирсон, ночной портье, проводил его к лифту.

— Все в порядке, сэр? — участливо спросил он театральным шепотом… Дэнхем уверил его, что так оно и есть и что он, Пирсон, отличный малый.

— А не хотите ли вы спеть, сэр? — профессионально насторожился Пирсон.

Дэнхем, которому эта идея как-то не приходила в голову, очень обрадовался.

— Действительно, — сказал он, — я очень хочу спеть. У тебя светлая голова, дружище. Мы не будем горланить что попало, мы воспоем…

— Меня увольте, — язвительно отозвался Пирсон, — я петь не буду. Вы знаете, он наверху. Мы думали, что он на неделю уедет в Манчестер, а он остался.

Пирсон имел в виду хозяина Дворца Медичи, Дворца Челлини, Дворца Бурбонов и прочих дворцов с не менее знатной родословной. Сэр Руфус Армингдэйл, владыка недвижимости, не только застроил Лондон дешевыми квартирами, отделанными по последнему слову дизайна, но и гордился тем, что в одной из таких квартир проживал сам.

— Мне не требуется никаких особых условий, — не уставал он повторять в многочисленных интервью, — никаких особняков в Челси или ночлежек на Парк-Лэйн. Обыкновенная квартира — и никаких крайностей. Здесь я живу и собираюсь жить и впредь.

В сравнении с дешевизной и удобствами этих квартир даже самодержавные порядки, царящие здесь, были терпимы. Никого особенно не возмущал тот факт, что все квартиры были обставлены совершенно одинаково. Обстановка отражала вкусы самого сэра Руфуса. Дворец Медичи был экипирован в стиле Ренессанс, Дворец Бурбонов — в стиле Людовика XV; комнаты отличались друг от друга только орнаментом на обоях да картинами на стене. Картины эти, к слову говоря, не всегда соответствовали утонченному вкусу. Учитывая, что сэр Руфус был обладателем отличной коллекции живописи и обожал фотографироваться на фоне любимых Греза и Коро, кое-кто раздражался по этому поводу. Что, впрочем, нисколько не волновало сэра Руфуса. Или ты снимаешь одну из его квартир или нет. Такой он был человек.

Будь порядки сэра Руфуса иными, с Рональдом Дэнхемом ничего бы не произошло. Итак, он возвратился с холостяцкой вечеринки, внял совету Пирсона относительно пения, поднялся на лифте на второй этаж и шампанское, словно компас, указало ему на дверь собственной квартиры. Несомненно, он поднялся именно на второй этаж — Пирсон видел, как он нажимал нужную кнопку. Далее следы Дэнхема затерялись в потемках второго этажа.

Налегая на дверь — его ключ долго штурмовал уже отпертый замок — Дэнхем наконец поздравил себя с прибытием домой. Голова шла кругом. Он обнаружил себя в маленькой прихожей, где горел свет. В конце концов он добрался до гостиной, где с облегчением нашел себя в кресле созерцающим знакомую обстановку сквозь легкий туман. Ярко светились желтые абажуры, отбрасывая длинные тени, одна из которых была похожа на большого дракона.

Что- то начало тревожить его. Что-то было не так в этих абажурах. После усиленного размышления он сделал вывод, что у него и у Тома Эванса таких абажуров не было. Откуда взялась эта книга с позолоченным корешком, эти занавески… вдруг его взгляд привлекла картина, и он пристально уставился на нее. Это была черно-белая репродукция над буфетом. Она окончательно убедила его в том, что он попал в чужую квартиру. Расплывчатые очертания сфокусировались, и все вдруг предстало ему в истинном свете.

— Простите, — сказал он громко и встал.

Никто не ответил. Мистером Дэнхемом овладел неподдельный ужас. Куда девался его здравый смысл?! Ведь на втором этаже было всего четыре квартиры. Одна из них принадлежала Аните Брюс. Другую занимал бойкий молодой газетчик по имени Коннорс и третью — грозный сэр Руфус. Дэнхем занервничал. Он понимал, что в любой момент может нагрянуть хозяин, приняв его в худшем случае за воришку или за соглядатая — в лучшем. Повернувшись к двери, он обнаружил еще одного гостя в чужой квартире. Этот человек тихо сидел в высоком кресле. Он был худ, стар, хорошо одет, с массивными очками на переносице; незнакомец склонил голову, будто размышлял. На нем была мягкая шляпа и непромокаемый зеленый плащ. Неяркий свет освещал его фигуру.