Детектив и политика. Выпуск №2(6) (1990) - [78]

— Да что ж это, ребята, — испуганно шепнул водитель Пашка, — это ж на кусок тянет!

— Имя победителя… — Вениаминыч сделал паузу, как ведущий на конкурсе красоты, — имя победителя… Павел Крутов, наш уважаемый водитель! Поаплодируем, товарищи.

Оркестранты, страшно довольные, что не на них выпало, грянули туш. На Пашку было больно смотреть.

— Плакала твоя кожанка, — сказал злопамятный комендант Чумов.

Потом состоялся прием, и хотя Марсель Лепе не пришел, сослался на нездоровье, прибыли все министры. Пришли все послы, даже француз, с которым отношения были давно испорчены из-за истории с теннисной площадкой.

Когда-то, еще до Вениаминыча, прежний президент подарил русским большой участок земли, в который случайно попала часть французского спортивного клуба. Один корт вместе с раздевалкой оказался нашим. Время было тревожное, и, когда прибыл Вениаминыч, империализм уже угрожал буквально со всех сторон. Поэтому на многочисленные просьбы отдать корт он не отвечал, а велел устроить на нем волейбольную площадку, чтобы контингент, как он иногда именовал посольских, мог физически развиваться. Обиженные французы завесили свою сторону забора огромным полотном, чтобы не видеть потных русских, выходивших на игру в сатиновых ночных трусах.

Несколько раз французский посол жаловался в МИД на то, что шумные соседи мешают тихим теннисистам, да еще сквернословят. Причем помимо родного мата употребляют и специально заученные по приказу Вениаминыча французские и английские ругательства. Протест, разумеется, не был принят. Более того, министр иностранных дел, частый гость в резиденции Вениаминыча, рекомендовал представителю Французской республики не вмешиваться во внутренние дела дружественной Острову державы, которая, он это подчеркнул, часто направляет в его порты свои прекрасные военные корабли.

"Вам бы, мон шер, — добавил министр, — лучше бы увеличить нам экономическую помощь, которую в последнее время мы получаем не в тех объемах, как ожидалось".

С тех пор так и повелось, что французы к нам на приемы посылали чиновника мелкого ранга. А мы отвечали тем же в полном соответствии с дипломатическим протоколом. Француз, конечно, пришел не просто так. Вениаминыч получил накануне указание из Москвы наладить отношения с Парижем и уже пообещал корт возвратить.

Закончилось все за полночь концертом художественной самодеятельности. Звучала на празднике и группа "Крематорий" со своей знаменитой песней "Мусорный ветер". И Алла Борисовна исполнила свой последний шедевр, введя в мечтательное состояние души всех женщин. И были безымянные группы с замечательными современными шлягерами: "Пою хорошие напевы — и это все, что я могу", "Стоят у трапа члены КПСС, кто-то губы от волнения ест, у Пол Маккартни нет бумаги на въезд…". Исполнили и любимую Вениаминыча:

"Катя, Катя, Катерина, мать твою… можно понять!

Катя, Катя, Катерина, твою мать… можно понять!"

Ее исполняли на бис, а потом к поющим вышел и сам Вениаминыч. "Мать твою… твою мать!" — гремело советское посольство.

Местные жители из числа христиан крестились, а язычники нервно сжимали талисманы.

* * *

Деятельность Борзова на Острове за несколько лет отметилась замечательными свершениями. В сотрудничестве с

"Кумаси и Джузеппе" наши строительные организации возвели мукомольную фабрику, завод по изготовлению мясных консервов. Григорий продал Кумаси партию меха норки, за что тот, как и обещал, отправил в Москву несколькими рейсами Аэрофлота экзотические плоды киви, пэшн и стар фрут, авокадо, кокосовые орехи, а также высокосортный картофель, который по своим вкусовым качествам не уступал кубинскому.

Борзов не успевал получать благодарности. Высокое начальство распробовало авокадо и пэшн фрут и рекомендовало расширить торговые отношения с Островом, переведя их постепенно на бартерную основу.

Кумаси и Джузеппе познакомили Григория Семеновича с фирмой "Энимал фарм", которая предлагала мартышек зеленых по дешевой цене, попугаев какаду, питонов пятнистых, а также крокодилов молодых.

— Мартышки — чудо, только посмотри! — совсем как на наших рынках торговался фирмач, бывший лейтенант местной армии. — А питончики какие! Сам бы взял, да религия не позволяет.

Борзов уже собирался предложить строительство на Острове крупного металлургического предприятия и даже сумел заинтересовать этим ряд наших учреждений, как вдруг начались неприятности.

Мукомольная фабрика, гордость отечественной индустрии, встала: оказалось, что сырья в достаточном количестве нет, а чтобы предприятие стало рентабельным, необходимо было завозить зерно из соседних стран, что требовало огромных расходов в иностранной валюте. Консервный завод выдал первую партию говяжьей тушенки, большую часть которой мы и закупили, но и он прочно и надолго встал, так как среди местного скота внезапно объявился страшный недуг, скосивший половину поголовья, а вторую половину сделал опасной для потребления. Несколько автомашин, полученных из СССР с большими задержками, быстро проржавели, поскольку Кумаси не запросил запчастей, ошибочно полагая, что с ними проблем не будет. Проблем и не было, потому что не было запчастей.