Детектив и политика 1991 №4(14) - [58]

— Хорошо, дорогая! — поспешно согласился молодой человек. — Завтра с самого утра и выбью! А сегодня у меня был тяжелый день.

— Нет, мое сокровище, сейчас!

— Сейчас? В полвторого ночи?

Джек вскочил, схватил Памелу в охапку и отнес ее на тахту.

— Сейчас самое время выбить дурь из тебя!

— Вот ты как! Действуя грубой силой…

— Ничего не поделаешь, дорогая. Живем по закону джунглей! И хотя у меня был сегодня тяжелый день…

Через час, когда оба, лежа на тахте, дружно закурили, пуская дым к потолку, Памела сказала:

— Я все-таки побывала сегодня у миссис Дэйвсон.

— Угу.

— Я говорю тебе — сегодня я разговаривала с миссис Дэйвсон!

— Угу.

— И она рассказала мне обо всем в подробностях.

— Угу.

— Больше ничего тебе не скажу! — рассердилась девушка.

— Угу… — затянул было свое Джек, но спохватился. — Рассказывай, я весь внимание! — И он широко зевнул.

— Нет, с тобой невозможно говорить!

— Угу! — подтвердил Джек и моментально заснул.

— Ну что за человек! — вслух пожаловалась Памела. — Ничего его не интересует, так и проспит всю жизнь! Ему только бы спать да почитывать свой "Таймс". Разве такой может добиться успеха в жизни?

Разжав пальцы Лемона, она осторожно вынула из них окурок сигареты, загасила его в пепельнице вместе со своим, прикрыла Джека одеялом и нежно поцеловала его в лоб.

— Угу, — пробормотал тот во сне.

Было уже позднее утро, когда Джек Лемон проснулся. Памелы не было. Чувствуя ломоту во всем теле после вчерашнего дежурства и отвратительный вкус во рту после множества выкуренных сигарет, Лемон, кряхтя и чертыхаясь, вылез из постели и поплелся в ванную. Через пятнадцать минут он вышел из нее совсем другим человеком. Теперь он заметил приготовленный на столе завтрак и записку:

Храпенье должно быть квалифицировано как особо тяжкое уголовное преступление.

Памела

Лемон улыбнулся и удовлетворенным взглядом окинул кофейник с уже слегка остывшим кофе и аппетитные бутерброды. "За что мне такое счастье? — подумал он. — Какая девушка! Жаль только, что свалилось это чертово наследство".

"Правда, это не ее вина", — добавил он.

Приканчивая последний бутерброд, журналист обратил внимание на то, в каком беспорядке валяются на полке его маленький магнитофон и кассеты. "Ого! Не иначе как Памела что-то записывала! И извела мои последние чистые кассеты".

Джек поставил перед собой на стол магнитофон, перемотал пленку и нажал на клавишу.

"Ну, значит, случилось это в понедельник, правда?" — услышал он голос миссис Дэйвсон. "Ну и ну! Видно, Памела всерьез занялась этим делом", — подумал Лемон. И стал слушать запись. Медленно прокручивалась пленка, и Лемон слушал со все растущим интересом. Между сдвинутыми бровями молодого человека пролегла поперечная морщинка. Боясь пропустить хоть слово, он осторожно придвинул поближе пепельницу и закурил сигарету.

Запись закончилась, но Лемон еще какое-то время сидел неподвижно, размышляя над услышанным. "Пожалуй, Памела права. Здесь что-то действительно не так". Достав записную книжку, он перелистал несколько страниц, нашел нужную фамилию и, подойдя к телефону, быстро набрал номер.

— Попросите, пожалуйста, к телефону инспектора Кальдера.

Инспектор был старым другом его отца. Когда-то они виделись довольно часто, Джил Кальдер заходил к ним то сыграть с отцом партию в шахматы, то просто поговорить. После смерти отца Джека они с инспектором встречались очень редко и время от времени перезванивались.

— У телефона Кальдер, — раздался в трубке знакомый голос.

Начав с обязательных расспросов о здоровье, работе, общих знакомых, Джек изложил затем инспектору суть дела.

— Так! — выслушав его, произнес инспектор. — И чего же ты хочешь от меня?

— Совета. Не кажется ли вам все это подозрительным?

— Нет, то есть да, но не настолько, чтобы это существенно меняло дело. В нем фигурируют три официальных документа: завещание, свидетельство о смерти и справка о результатах вскрытия. Все они с правовой точки зрения законны и не подлежат сомнению. Если я тебя правильно понял, ни племянницы, ни ее мужа никто не видел вблизи завещательницы незадолго до ее кончины, так ведь?

— Так, — признал Лемон.

— Тогда, на мой взгляд, остаются две версии: или все в порядке, или наследники приложили усилия, чтобы несколько ускорить получение наследства, но — "естественным путем".

— Естественным путем? — не понял Лемон.

— Да, юристам знаком этот казус. Вот тебе свеженький пример: жена извела мужа, всячески угождая ему, — безропотно, по первому требованию подносила порцию виски, на обед всегда готовила его любимые острые и жирные блюда, например пряную баранину, ну и тому подобное.

— И что же?

— Ну и помер бедняга через полтора года. У него давно была не в порядке печень, и жена прекрасно это знала.

— Вот оно что!

— Родственники мужа пытались привлечь жену к ответственности, опротестовать решение суда, но в данном случае закон бессилен. Жена унаследовала все имущество.

— Понятно.

— Не исключено, — продолжал инспектор, — что и в твоем случае имело место нечто подобное. Скажем, наследники незаметно, исподволь, но систематически пытались отравлять жизнь старушке, подстраивали ей всяческие каверзы, держали ее в постоянном нервном напряжении и тому подобное. Стрессы очень успешно сокращают жизнь человека, расшатывая его нервную систему и постепенно разрушая сердце.