Детектив и политика 1991 №4(14) - [28]

— Я тут как следует поразмыслила: всё против тебя.

Сильвия сидела выпрямившись на полотняном складном стуле. Мы наскоро перекусили какой-то колбасой, которую она принесла из магазина. Теперь Сильвия уже не выглядела такой жизнерадостной, как в предыдущие дни. Вид у нее был серьезный, строгий, жесткий.

Она повторила:

— Всё против тебя.

Я молча ждал продолжения. Теперь судьба моя зависела только от нее.

Наверное, Сильвия тоже это понимала: она уже больше не спрашивала моего мнения.

— Если Бертье сделает то, о чем он сказал Брюну, ты можешь приготовиться к любой, самой страшной подлости. Он навесит на тебя троих мертвецов, убийство консьержа, не говоря уж о Брюне…

Сильвия не глядела на меня. Можно было подумать, что она ищет решение сложной математической задачи.

Она поежилась.

— Твое поведение в последние дни также отяготит твою вину. То, что ты облаял Маршана за несколько часов до его гибели, твои едкие замечания о полицейском ремесле, о коллегах… Очень все это скверно.

Горько было слушать облеченные в чужие слова мои собственные мысли. И, однако, это помогало мне навести в них порядок. Одному Богу известно, как я в этом нуждался!.

Сильвия продолжала свой монолог:

— Ты ничем не можешь доказать виновность Бертье ни в одном из совершенных преступлений, так ведь?

Я кивнул.

— Н-да…

Не хватало еще, чтобы у нее опустились руки. Только не это!

— Я пойду позвоню, сиди здесь.

И Сильвия ушла в спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Я встал, чтобы налить себе чего-нибудь выпить. В одной из бутылок оставался коньяк, я плеснул себе полстаканчика. И опять уселся, сложив руки на коленях, словно примерный школьник. Из спальни доносился приглушенный голос Сильвии. Я даже не пытался прислушиваться — таким усталым и опустошенным чувствовал себя. Не нужно забывать, что еще несколько часов назад в меня стреляли, а потом я сам убил человека… И мой упадок духа объяснялся не бесхарактерностью и не безволием. У меня были смягчающие обстоятельства.

Через несколько минут Сильвия вернулась в гостиную. Лицо ее было по-прежнему замкнутым. Она заметила, что я пью, но от упреков воздержалась. Просто не налила себе, и все.

— Сейчас к нам зайдет один приятель, — сказала она и включила телевизор.

Мы молча, ни разу не засмеявшись, посмотрели "Театрик Бувара". Потом она переключила на другую программу.

Пошли "Новости дня" со стандартным набором сообщений о пролитой крови и всяческих ужасах. Я пропустил это мимо ушей. У меня не было ни сил, ни желания сочувствовать другим.

Но когда диктор объявил, что в квартире одного полицейского обнаружен труп его собрата по профессии, меня это все же вогнало в шок. А ведь я был к этому готов. Наверное, они еще не раздобыли мою фотографию. И это меня слегка утешило, так как давало отсрочку хотя бы до завтрашнего дня.

Теперь боязнь моя превратилась в уверенность: в поиски активно включились все силы полиции и жандармерии.

"Вполне возможно, что это убийство — развязка и ключ к делу группы "Месть за полицию" — так заключил свой репортаж комментатор Клод Серийон.

Я сжал голову руками и застонал от отчаяния. Сильвия подошла и молча погладила меня по волосам? Я взял ее руку и прижался к ней, но она тихонько отстранилась, и как раз в этот момент позвонили в дверь.

Я вздрогнул. Но Сильвия жестом успокоила меня, и я подавил инстинктивное желание схватиться за револьвер. Она пошла открывать.

В передней переговаривались. Приглушенными голосами. Почти шепотом. Потом раздались шаги, и Сильвия пропустила впереди себя посетителя.

Мы с ним уже встречались: это был Патрик — тот тип, что несколькими днями раньше сидел вместе с Сильвией на террасе кафе "Селект".

Глава 16

Я обеспокоенно привстал, увидев, как он входит в комнату. Какого черта ему здесь понадобилось? Ведь Сильвия обещала мне, что наша встреча будет храниться в строгой тайне! И я заверил ее в том же… Я ничего не мог понять.

Патрик даже не удостоил меня взглядом. Он направился прямо к буфету, чтобы налить себе выпивки. Эдак по-хозяйски, не торопясь.

Сильвия же, наоборот, была взволнованна и явно расстроена. Она нервно стиснула руки и бросила на меня взгляд, который говорил: "Не паникуй, сейчас все выяснится, верь мне по-прежнему…"

И я опять уселся, опустив руки на подлокотники кресла. В ожидании.

Патрик вел себя так, словно вся эта наша история была ему до лампочки. Он спокойненько попивал свое виски, делая вид, будто его больше всего на свете интересуют книги на полках. Непринужденный вид, уверенность в себе.

На нем был бежевый плащ с незавязанным поясом, а под плащом английский, прекрасно сшитый костюм. Он выглядел весьма элегантно. А также был весьма мускулист. Гораздо крепче, чем показался мне в прошлый раз. На вид он весил килограммов на двадцать больше, чем я. На двадцать кило мускулов больше.

Наконец он поднял голову и швырнул в угол "Либе"[27], которую перед тем просматривал. Потом повернулся к Сильвии, нервно ерзавшей в углу дивана.

— Ну? — спросил он, пристально глядя на нее.

— Что "ну"? — ответила она, совсем съежившись.

— Только не уверяй меня, что ты с ним не говорила!

И он кивнул в мою сторону. Я хотел вмешаться, но Сильвия опередила меня. Она почти выкрикнула: