Детектив и политика 1990 №5(9) - [129]

В связи с этим Яцек и его друзья поставили перед собой главную цель: идти к тем, кто на перепутье. Они не умеют устанавливать контакта, им не хватает смелости, они боятся людей, уходят от реальной жизни. Этих молодых людей надо было убедить в том, что приятные ощущения, полученные с помощью шприца, — это не что иное, как иллюзия, ведущая к пассивности и в конечном счете к трагедии.

Наказания — это употребляемый чаще всего, а зачастую и единственный способ борьбы с наркоманией.

Яцек убежден (и доказательством тому его многолетний стаж работы в Центре социотерапии), что большинство молодых людей, употребляющих наркотики, не следует направлять в центры ресоциализации, консультативные пункты или больницы. Достаточно найти к ним индивидуальный подход. Это может сделать кто-то из семьи, друг дома, ксендз или терапевт. Запугивание 'милицией, психиатром или больницей чаще всего дает обратные результаты — усиливает чувство страха и как результат стремление снять его с помощью наркотиков.

Персонал центра заметил эту закономерность и старался учесть ее в своей работе. Не просто это было осуществить в обстановке борьбы за авторитет Центра социотерапии, когда не было даже постоянного места для работы. К сожалению, не удалась попытка освоить здание сельской школы после того как она была закрыта. Предполагалось, что это здание каким-то образом заменит воспитанникам дом, где они могли бы находиться длительное время, вдали от родительских конфликтов и ширяющихся дружков. Были даже планы создать кооператив ремесленников, чтобы у центра были собственные деньги на ремонт и оборудование зданий.

Им удалось убедить варшавское гороно в том, что работу центра можно рассматривать как "педагогический эксперимент". Выделили помещения. Начали работать два класса общеобразовательного лицея по программе вечерней школы. Условия работы были трудные, и не только из-за плохой материальной базы.

Они уже тогда создавали что-то вроде общины: дружную компанию приятелей. Они отказались от формализма в воспитательном процессе, ученик перестал быть объектом воспитания и обучения, он стал полноправным партнером учителя. Бюрократические порядки заменило доверие, а приказ и дрессировку — внутренняя мотивация, убеждение, что стоит просто чему-то научиться. Не запугивали двойкой и заниженной оценкой по поведению. Занятия проводились как в вузах: экзамены за четверть и контрольная работа в конце семестра. Конечно, каждый учащийся был обязан сдать определенный объем материала, но к программе обучения не подходили догматически.

Поскольку все было не так, как в обычной школе, гороно долго решало, имеют ли "экспериментальные методы" смысл вообще.

Результаты, однако, превзошли самые смелые ожидания. Класс в полном составе, насчитывающий двадцать человек, приступил к сдаче экзаменов на аттестат зрелости перед государственной комиссией, и только четыре ученика провалились. Это был огромный успех, тем более, что несколько человек из этих "неблагополучных" поступили в университет, в театральную и музыкальную школы. Оказалось, что увлеченность группы энтузиастов, их личная заинтересованность и самоотверженность не были напрасными.

Яцек рвался в бой. Он предложил создать нечто большее, чем школы: что-то вроде центра, где молодежь могла бы учиться и вместе с тем помогать друг другу в трудных ситуациях. Предполагалось ввести в штатное расписание психолога, воспитателя, врача. Это стало бы серьезным шагом вперед на пути проведения эксперимента. Конечно, думали прежде всего о молодежи, употребляющей наркотики. Но не только о ней — также и о*тех, кто был под угрозой наркомании. И эту идею удалось пробить. В 1979 году с первым звонком на урок центр был открыт. Был произведен набор: приняли тех, кто употреблял наркотики и по этой причине пропустил по крайней мере год учебы. Работой центра стали интересоваться студенты — главным образом будущие психологи. Ибо у них были здесь все возможности проявить себя: они могли на практике применять все то, чему их учили и чем они увлекались. В моде были индивидуальные занятия, появились первые группы, занимающиеся театром и музыкой. Поддерживалось любое творческое начинание. Заинтересованность воспитателей передалась воспитанникам. Каждый хотел внести что-то от себя, включиться в работу, шире раскрыть круг своих интересов. Конечно же, были и такие, что стояли в стороне и пассивно наблюдали за происходящим.

Со временем центр получил известность в городе: пошли разговоры о том, что стоит туда пойти, потому что там делается нужное дело, что там можно встретить родственные души и дать выход своей творческой энергии. Там нет помпезности, искусственности, бездушного командования из-за письменного стола.

Центр не ставил целью заменить семью или дом. Да это было бы и невозможно. Он стремился противопоставить себя той парадности, которая была вокруг. Там хотели воспитывать в атмосфере искренности и открытости, учить терпимости по отношению ко всему тому, что отличается от общепринятого, учить видеть в другом человеке неповторимую личность, индивидуальность. Получилось ли это?