Детектив - [12]

Казнь назначена на семь. Если в последний момент не придет указание отложить ее, а в случае с Дойлом это маловероятно, никаким другим способом задержать исполнение приговора не удастся.

Эйнсли снова откинулся на спинку сиденья, чтобы собраться с мыслями. Его воспоминания об Элрое Дойле и всех событиях, с ним связанных, походили на папку с уголовным делом, в которой кто-то перепутал страницы.

Он вспомнил, как полтора года назад он впервые увидел имя Дойла на дисплее — его выдал компьютер в числе возможных подозреваемых. Потом Дойл стал главным подозреваемым, и отдел по расследованию убийств занялся изучением его биографии с самого раннего детства.

Когда начались эти убийства, Элрою Дойлу было тридцать два. Он родился и вырос в Уинвуде — белом бедняцком районе Майами. Хотя Уинвуд не отмечен на картах города, его шестьдесят многоэтажек занимают целый квадратный километр почти в самом центре Майами. Здесь живут полунищие белые семьи, район пользуется дурной славой: хулиганство, грабежи, драки «стенка на стенку».

А с юго-западной стороны к Уинвуду примыкает Овертаун, тоже не удостоенный упоминания на картах, где живет чернокожая беднота, но проблемы и репутация те же: ограбления, кражи, дебоши с битьем витрин.

Бьюла, мать Элроя Дойла, занималась проституцией и не брезговала наркотиками и спиртным. В минуты откровенности она не раз повторяла знакомым, что отцом ее мальчика мог быть любой из доброй сотни похотливых гадов, хотя позже самому Элрою сказала, что наиболее вероятный кандидат в его папаши отбывает пожизненный срок в тюрьме Белл-Глэйд. В детстве перед парнем прошла череда мужиков, сожительствовавших, кто подолгу, кто мимолетно, с его матушкой. Практически все по пьянке избивали его, а кое-кто и домогался.

С чего вообще Бьюла Дойл вздумала рожать после доброго десятка абортов, осталось загадкой. Ее собственное объяснение звучало так: «Руки не дошли от него избавиться, от паршивца такого».

Впрочем, Бьюла была по-своему весьма практичной дамой и научила сына красть так, чтобы «не надрали задницу». Элрой быстро усваивал ее уроки. В десять лет он специализировался на продуктах из супермаркетов, не упуская при этом случая запустить руку в чужой карман. В школе же он попросту отбирал деньги у других мальчишек. Это было нетрудно: в росте и телосложении он опережал свой возраст, а дрался яростно и с явным удовольствием.

Следуя советам Бьюлы, он научился искусно пользоваться многочисленными прорехами в законодательстве о малолетних правонарушителях. Его несколько раз брали с поличным, но тут же отпускали на поруки матери.

Позже Эйнсли стало известно, что Элрой Дойл впервые попал под подозрение в убийстве, когда ему было семнадцать. Его арестовали при попытке скрыться из квартала, где было совершено преступление, и привезли в участок для допроса. Поскольку Элрой считался несовершеннолетним, туда же доставили Бьюлу, в присутствии которой его допросили.

Если бы детективы сумели добыть против Элроя прямые улики, его обвинили бы в убийстве невзирая на возраст. Но Бьюла достаточно поднаторела в стычках с полицией, чтобы разрешить снять отпечатки пальцев сына, а они вполне могли совпасть с отпечатками на ноже, найденном на месте убийства. В конце концов за недостатком улик Дойла выпустили, а преступление так и осталось нераскрытым.

Вот так и получилось, что многие годы спустя, когда его стали подозревать в серии убийств, его отпечатки не были занесены в полицейскую картотеку.

В восемнадцать лет Элрой вступил в пору официального совершеннолетия. Приобретенный опыт позволил ему и дальше идти по скользкой дорожке, ни разу не оступившись. Он больше не попадался. Только значительно позже, когда его прежняя жизнь всерьез заинтересовала полицейских, они докопались до ее забытых или в свое время не замеченных эпизодов.

— Бензин кончается, сержант, — вторгся в его полусонные воспоминания голос Хорхе. — Давайте сделаем остановку в Уайлдвуде. Мы как раз к нему подъезжаем.

Было почти три часа утра.

— Ладно, но только заправляйся, как автогонщик на пит-стопе. А я куплю нам по стаканчику кофе.

— И хрустящего картофеля. Нет, лучше печенья. Это как раз то, что нам сейчас нужно.

Мальчишка, подумал Эйнсли. Не удивительно, что он порой относился к Хорхе по-отечески.

Они съехали с шоссе, и перед ними засияли рекламные огни сразу нескольких заправочных станций. В Уайлдвуде днем останавливались туристы, привлеченные десятком дешевых, правда не очень опрятных на вид, сувенирных лавок, а ночью здесь заправлялись дальнорейсовые грузовики.

Хорхе направил машину к ближайшей бензоколонке. Рядом с ней приютился круглосуточный ресторанчик быстрого обслуживания с собственной автостоянкой. Вокруг двух автомобилей суетились какие-то темные силуэты, человек пять-шесть. Когда сине-белый полицейский «шевроле» приблизился, они вскинули головы, чтобы всмотреться: кого там еще несет.

Потом вдруг с невероятной быстротой все изменилось. Группа бросилась врассыпную; заметались тени рук и ног.

Через несколько секунд захлопали двери, завизжали покрышки, и несколько машин рванули в темноту. Само собой, уходили они не по шоссе, а в переплетенье улиц своего городка, где легче исчезнуть.