Десятый крестовый - [18]

Сидевшая на полу Сара подняла голову, кивнула.

— Я воспитана в старых правилах. Люблю порядок и точность. Очень помогает.

— В мусоре копаться? — опускаясь на колени, язвительно вставил Филип.

Сара, насупившись, смолчала, продолжая рыться в куче. Содержимое первого мешка оказалось, на удивление, почти лишено пищевых отходов, не считая пустой коробки из-под порошкового молока и чуть зацветшего батона в пластиковой обертке. Филип отметил это вслух.

— Нормально, — сказала Сара, перебирая бумажки. — Насколько я знаю, это баррингтонское заведение использует новейшие методы закаливания. В том числе строжайшую диету. — Она расправила какой-то смятый листочек, с минуту рассматривала, отложила.

— Что это за новейшие методы закаливания? — спросил Филип.

Сара в раздумье опустилась на пятки, произнесла после паузы:

— Методы… Немало пришлось потрудиться, но я все же выведала, что этот «Десятый крестовый» создан, видимо, по образу и подобию всяких «дважды рожденных». Копаются в житейских делах, повсюду следят за нравственностью, подслушивают, подглядывают, вынюхивают. И вдалбливают повсеместно свою ортодоксальную религиозную мораль. Даже так называемые «христианские альтернативные школы» учредили. К тому же лезут в самую гущу молодежной преступности. Отсюда все самое интересное и начинается. Пооткрывали с полсотни «молодежных центров» в восточных штатах, причем в крупных городах, где хроническая безработица. Якобы для перевоспитания; на самом деле формируют там свои отряды.

— Не понял… — Филип прикурил от зажигалки, удобно привалился к спинке кровати.

— Вы бы лучше слушали, — пренебрежительно бросила Сара. — Я посетила один их центр, он неподалеку от меня, в Балтиморе. На Пратт-стрит, ближе к Иннер-Харбор: район притонов, да и только, киношки явно не для детей, все такое…

— Такое я видал!

— Переоделась, чтоб за свою сойти. Чтоб казаться нищей горемыкой, словно ищу спасителя. Меня приняли, все показали. Дом снаружи обшарпанный, хуже некуда. Зато на внутреннее оборудование денег явно не пожалели. Тут и превосходно оснащенный спортзал, и кафетерий, даже мебель какая-то, все что хотите…

— То ли Христианский союз молодежи, то ли Армия спасения? — вставил Филип.

— Вот-вот! Изучают Конфуция, читают, плюс к тому стрелковая подготовка, имеют свой электронный тир. Трудно поверить, посреди таких трущоб заведение, где тебе и науки, и спорт, притом ни цента из государственной казны!

— И каким же образом они публику набирают?

— А это по вечерам. Я их поблагодарила за экскурсию, а сама — шмыг в ресторанчик напротив, он круглые сутки открыт, села за столик. Пью кофе чашка за чашкой, сама наблюдаю. Около семи вечера дом замирает, но через час снова зажигаются окна, подъезжает пара автофургонов, в них садятся человек по десять ребят лет восемнадцати и старше. Потом свет гасится, фургоны уезжают.

— Какие, синие «эконолайны»?

Сара с удивлением уставилась на Филипа.

— Вы откуда знаете?

— Думаете, только вы сыскной практикой балуетесь? — улыбнулся он. — Ладно-ладно, продолжайте!

— И так три вечера подряд, — сказала Сара. — На третий раз я дежурила в машине.

— В «триумфе» посреди притонов?! — воскликнул Филип. — Да такую яркую игрушку за версту видать!

— Я что, идиотка, по-вашему? — возмутилась Сара. — Подруга в тот вечер работала, одолжила у нее «датсун». И как только фургон отъехал, пустилась за ним. Они прибыли в местечко неподалеку от Элктона, прямо у самой границы с Нью-Джерси. Бывшая ферма, они ее перестроили, понаставили бараков. Оттуда, где я укрылась с машиной, видно было не слишком хорошо, но мне показалось, эти парни, выйдя из фургона, построились, и их повели к баракам.

— Из чего вы сделали вывод о наличии центров вербовки и этих, как вы сказали, «новейших методах закаливания»? — фыркнул Филип. — Бросьте, Сара, ваша игра в стечение обстоятельств, попросту говоря, нелепа…

— Что у вас за манера все время перебивать? — взорвалась Сара. — Да! Веских доказательств у меня нет. Но разве все, что я рассказываю, не внушает подозрения? Недели две я ломала голову, как это понимать. И кое-что стало вырисовываться…

— Извольте просветить меня! А то ведь, сами сказали, нам еще всю ночь с этим мусором возиться.

— Просвещу! — буркнула Сара. — В этом самом Элктоне они отсортировывают тех, кто им не подходит. Через пару дней мне удалось проследить как следует. Каждый вечер человек десять-двенадцать, назавтра отбраковывается семь-восемь. Потом заявляется фургон с севера, с нью-йоркским номером, вывозит из Мэриленда тех, кто прошел проверку.

— Вы и за ним увязались? — спросил Филип.

— Естественно! И так очутилась здесь.

— И что теперь?

— Да ничего… Два дня уже тут. Купила в Баррингтоне бинокль, машину спрятала подальше за холмом. Пошла через лес, отыскала место, откуда хорошо просматривается монастырь. В нем днем и ночью окна зашторены. Не поймешь, горит внутри свет или нет.

— И вы решили подойти поближе… — не удержался Филип, которого начало занимать ее повествование, прямо-таки в духе Джеймса Бонда.

— Разумеется, нет! Вдоль карниза установлены телекамеры. Я разглядела шесть. Четыре неподвижны, две ходят вправо-влево.