Десятник особой сотни - [4]

– Бабка, – спросил, едва отдышавшись, – ты здесь сейчас смерда не встречала?

– Летник в той стороне. – Словно не поняв вопроса, оповестила женщина.

– Ага.

Пошел. Как бы не заблудиться. Ничего, летом темнеет поздно, так что успеет выбраться. Ступил на летник, пошел по дороге мимо лесного озера, срезал путь и двинулся через поле. Где искать того пресловутого смерда? Ума не приложить. Пеше шагая порядком устал, тем более день был довольно изматывающий. Повернул назад. Передохнул несколько минут, мечтая, как сейчас выберется и завалится спать. Пошел дальше, вдруг взгляд вперед напоролся на ту же бабку. Стоит у обочины, старая совсем, в сером платке с палкой в руках. Подумал, может корову на поле потеряла, мало ли что может быть? Дальше, будто память кто вычеркнул, ночь кругом, да такая лунная. Вокруг все видно, будто днем. А бабка эта стоит себе впереди и смотрит куда-то вдоль дороги, на него никакого внимания. Прошел мимо, стоит и не шелохнется. Будто статуя. Хоть в трусости его обвинить не мог никто, все ж шаг ускорил. Тут и дорога нырнула куда-то в низину, а там сыростью пахнет и темень невообразимая. Вышел из неглубокого оврага и остановился на месте, словно кто ноги в землю вкопал! Впереди, в десяти шагах, снова стояла эта же бабка. Никак, нежить балует? Шалишь, его так просто не взять! Потянулся к шее, вытащил из одежды узелковый науз, любимой женой сплетенный, волхвом заговоренный. Специально прошел как можно ближе к этой бабке, и даже заглянул ей в лицо. Но никаких черных пустых глаз, раздвоенного языка или рогов на голове под платком не увидел. Бабка, как бабка, лицо сморщенное, как печеное яблоко, нос клювом – типичная деревенская ведьма. Три раза плюнул под ноги, Велеса добрым словом вспомнил, двинулся дальше. Идет, вдруг… Впервые в душе появился страх. Опять метрах в десяти, среди кустов стоит бабка! Больше терпеть не мог, что есть силы, кинулся бежать от нее в сторону, да запнулся за что-то ногой и полетел кубарем на землю. Что было дальше, не вспомнил, но когда открыл глаза, то понял. Лежит в пяти шагах от лесной поляны, на небосвод колесница Хорса только выехала. Утро. Над ним склонилась княжья челядь. Он последний, остальных нашли раньше.

Когда предстал пред ясные очи князя, тот выслушал все, о чем поведал Идарич. Сдвинув брови на грозном лице, Изяслав приказал:

– С нами в Курск поедешь.

– Слушаюсь, княже.

Отвернувшись и больше не вспоминая боярина, посетовал Престану:

– Пропала охота. Теперь только по весне на зверя выйдем.

– Оно так, государь. Только княжна…

– Пошли гонца в детинец. Пусть к моему приезду Милорад готовит свою сотню к службе.

– Сделаю. Сейчас и пошлю.

* * *

Вот наконец-то и Курск. Приехали. Не сказать, что командировка выдалась тяжелой, но нервов потрепать пришлось не мало. Дело шло к вечеру, солнце стало совсем не пекущим. Внешней стороной ладони смахнул обильный пот со лба. Фух! Вымотался, вспотел. На нем рубаха, простеганный подклад, кольчуга, поверх которой ко всему прочему еще и байдана. Попробуй весь день протрястись в седле на жаре в такой-то тяжести, поневоле вспомнишь армейский бронежилет. А ведь в былые-то годы еще и жаловался сам себе за неудобство при его использовании. Правильно говорят, все познается в сравнении. Почти дома, байдану можно было бы и не надевать. От собственно кольчуги она отличается лишь размерами и формой колец, они у нее крупные, плоско раскованные. Крепятся внакладку, что дает сочленению большую прочность, каждое плетение присандалено заклепкой. Весит этот старинный броник кил шесть, не меньше, но при этом представляет собой надежную защиту от скользящих сабельных ударов, но от колющего оружия и стрел спасти не может из-за большого диаметра своих колец.

Проезжая через самые первые городские ворота, здороваясь, кивнул знакомым вратарям, услыхав за спиной, как стражник, кажется Лещем его кличут, окликнул одного из бойцов:

– Эгэй! Истома, где были?

На вопрос любопытствующего, последовал ответ:

– Где были Лещ, там уж нет.

– Ну, и как оно там?

– Хорошо там, где нас нет.

– Все живые?

– Слава богам. Все.

Да. Вернулись в полном составе, а могли б не вернуться вовсе. Лиходеев знает многих в городе, которые мечтают попасть в особую сотню боярина Милорада, при княжьем дворе исполнявшего обязанности начальника разведки и контрразведки, это если перевести на привычный Лиходееву язык. В сем подразделении и вои, почитай из низов, по заведенному статусу к гридням приравнены, и оплата у них, куда, как высока. Из командировок частенько лишнюю монету привозят, а это для хозяйства и семьи, ой как пригождается. Сотня! Громко сказано. С его же подачи и при его непосредственном участии, в свое время смогли едва три десятка набрать, а задач напихали за гланды. Крутись, как хочешь. Хоть умри, но порученное, будь любезен, выполни, и постарайся вернуться. Вот и крутились!

Свой десяток Егор собирал по крупицам. На костяк, выстраданный в своем первом походе в этой реальности, Лиса, Смеяна, Илью и Вольрада, наращивал мышцы. Улыбка тронула губы, непроизвольно оглянулся, будто контролируя, на месте ли его личная тень.