Десятник особой сотни - [3]

Приспели.

– Рогатину! – требует Изяслав.

Пеший вид охоты считается самым опасным, ты идешь на контакт со зверем, и если побеждаешь его, тебе и достается слава победителя. Кабан – животное огромной силы, хорошо защищенное толстой шкурой и подкожным жиром.

С рогатиной в руке князь сам подбегает к живой извивающейся куче. Примерившись, с размаху всаживает острие клинка в бок, туда, где бьется сердце дикого зверя. Поросячий визг и увеличившийся собачий напор, подводят итог борьбы. Еще удар! Теперь в шею. Кровь толчками вырывается из тела. Адреналин зашкалил. Вот она – страсть!

К месту «боя» подходит дворовой люд. Выживших собак уж взяли на поводок и отвели, пришла пора разделать тушу и вынести монстра к лагерю. Почин сделан! Лес оглашается звуками поединков с дичиной в других местах. Потревоженный зверь, ломая кусты, спотыкаясь и падая, пытается вырваться из западни собачьего гона. В расставленные сети попадают лоси и олени, косули и кабаны. Только дикий бык рвет сеть и если повезет не запутаться копытами в крупной ячее, уходит, уводя за собой молодняк. Да еще бурый медведь, разорвав когтями препятствие, что есть духу, косолапит в самый бурелом, туда, откуда собакам будет нелегко достать его.

– Коня! – велит Изяслав.

Расторопные слуги, будто ожидая такого приказа, в короткое время подводят лошадей князю и охране. Князь взлетает в седло, князь весел! Князь свистом и поводом заставляет животное, не разбирая дороги, мчаться по лесным зарослям.

– Э-гэ-гэ-гэй-й! – поет его душа.

Время к полудню, охота в самом разгаре. Людины из ближайших лесных деревень, собранные в помощь дворне, сгибаясь под тяжестью заполеванных туш, по тропам выносят их к лагерю. У раскинутых шатров вовсю полыхает огонь в кострах. Запах жареного мяса разносится по всей широкой елани. Люди колготятся у сбитых из жердин, покрытых скатертями столов, сервируют, раскладывают привезенную с собой провизию. Им некогда, скоро в лагерь пожалует государь.

Часть охотников вышла из дела. Оставив усталых лошадей на попечение конюхов, они оккупировав дальний стол, тесной компанией окружив красивого юношу, одетого в парчовую одежду и сапоги выше колен. Его голову покрывает обшитый мехом колпак, породистое, чистое лицо, едва тронуто улыбкой. Он доволен результатом охоты, милостиво принимает из рук боярина Сдеслава добрый кусок прожаренной убоины. Ровные, крепкие зубы вгрызаются в истекающее соком мясо, заставив колыхнуться над узкими плечами золотые серги. Да, это девка! Ну, не совсем девка, а сама княжна Любава. Самая младшая, самая любимая сестра Великого князя Курского. Только ей, из всей женской половины семейства дозволено быть на охоте.

– Испей квасу, княжна, – молодой Радивой, глядя на сестру господина влюбленными глазами, протянул деревянный корец.

Нет в княжьем детинце ни одного молодого воя, боярина или гридня, который не был бы влюблен в княжну, не мечтал бы вожделенно о знаке внимания с ее стороны. Вот уж кому то повезет в этой жизни, взяв такую красавицу женой! Характер у девки малость подкачал, сетовали те, кто постарше. Ей бы витязем родиться! Своенравна, не по годам умна, а брат потакая во всем, дозволил учиться бою, тем самым закаляя и без того сложный характер сестры. Учителей, конечно предупредил о том, что ежели на белом теле у юницы хоть крохотный шрамик от тех занятий появится, голову с плеч снесет. Смех один, как приставленному дядьке изворачиваться пришлось, но кое-чему научил. Вон, хоть из лука княжна без промаха с седла бьет.

Сдеслав потянулся принять корец обратно, когда пущенная кем-то стрела пробила его плечо, на выходе своим наконечником появилась из груди.

– А-а-а! – вырвался стон из открытого рта.

Окружение госпожи пришло в движение. Сразу четверо воинских мужей закрыли деву своей грудью.

– В княжну целили! – выкрикнул кто-то из недавней праздной толпы.

А в ответ:

– Попали?

– Та не! Сдеслава стрелили!

– Кто?

Любава не разделила словесной перепалки, здравый ум взял верх над человеческой сутолокой. Тем более, увидав наконечник, торчавший из груди, она не испугалась. Больно много чести! Как когда-то учил дядька, проследила примерную директрису полета стрелы. У дальней лесной опушки, примкнувшей к поляне, заметила мужчину с луком в руке, по одежде, так смерда. Тот, отбросив лук, скрылся в зарослях.

– Путьша, Веретень, Идарич! Эй… Кто тут еще есть? А ну, быстро в седла! – Указала пальцем место, где скрылся неизвестный, велела. – Догнать и привести сюда смерда, что стрелу метнул!

Идарич, боярин не входивший в постоянный состав княжьего двора. Попал на охоту только потому, что княжий поезд проходил через его вотчину, ну он и почтил князя приглашением в гости, а жена его, Калинка, корцом сбитня и поцелуем в уста. Он наравне с остальными запрыгнул в седло. Понукая лошадь, помчался к лесной опушке. Дальше пришлось спешиться, конь не лось, по бурелому не скачет. Не заметил, как все разбрелись кто куда. Остался в одиночестве, но долг перед приказом гнал его дальше в лес. Весь покрытый паутиной, выскочил на тропу, протоптанную явно не зверьем. Впопыхах, чуть не налетел на старуху.