Десять негритят - [40]
Решено было дожидаться завотделением, который заступал на смену в три часа ночи. Нас перевели в просторную родильную палату и понеслись наши первые сутки в стерильном комфорте нутра Метро Клиник. Нутра метра.
Мне было абсолютно все равно где лежать на спине. Дома, в больнице. Лишь бы лежа. Лежу и все жду когда придут силы. Ведь придут, нет? В больнице даже лучше - обожаю идеальную чистоту. Я отправил сына с родней жены, и с надеждой на сон моментально растянулся подле ее напичканного электроникой бронированного страйкера.
***
Сначала я решил долбануть по черным охранникам с платной парковки. Впрочем, охранники - одно название. Тесто плохо пропечённое залитое в униформу типа полицейской. Полуфабрикаты. Полуфабриканты. Репликанты. Питекантропы.
Помашу перед рылом стволом, набью карман мелкими мятыми купюрами и снова на велик, как настоящий гангстер. Но уже у самой парковки мне показалось, что первый удар по неграм не должен быть омрачен какой либо монетарной меркантильностью. Ноу. Только идейная борьба, деньги ведь пока есть, правильно?
И потом - пора поменять байк, нечего рисковать своим. Я прикрутил железного ослика у велостойки цивильного паба Малдунз и побрел пехом. Малдунз-пиздунз сразу отозвался злой клоун. Я отмахнулся от него и двинул на поиски байка. Первого плохо лежащего или дурно стоящего байка. Желательно какого-нибудь черного байка. А за своим непременно вернусь после того как упадет занавес сегодняшней странной оперетки. Хотя режиссер пока не знает, чем же оперетка кончится.
***
Проходя мимо автобусной остановки, заметил стариковскую алюминиевую трость. Хороша тросточка. Хозяина нет. Уехал, наверное. Или исцелился. Проникся духом господним и вот - оставил свою тросточку мне-грешному. Погну-ка я ее сегодня о чей-нибудь черный хребет, а пока прикинусь-ка инвалидом. Камуфляж. Ассара -дара - чукара!
Дальше я зашагал уже тяжело опираясь на трость, и неумело симулируя хромоту, вечно забывая, на какую ногу следует хромать, чтобы сбить столку возможные следственные действия завтра. Замаскировавшийся припиздыш.
Я еще толком не знал какое правонарушение совершу, но был уверен, что совершу непременно. Аж чесался весь. Хейт-крайм - акт-ненависти. Конечно же хейт крайм. А потому что нехуй плевать мне в душу. У меня был хороший день, и я любил весь мир. Если обижаете меня просто так вот, знайте, я сукин сын крайне злопамятный и у меня есть небольшой револьвер. Две маленькие слабости из длинного списка бесспорных достоинств.
***
Четвертый дринк начал было выдыхаться, так что я задорно прихромал к небольшому бару. Такие знаете маленькие дыры в стиле пропойцы Буковски где все провоняло кислым перегаром, стылым куревом, туалетом. Барменшей здесь старая облезлая белая лошадь и держится все на десяти-пятнадцати завсегдатаях - ненавидящих все и вся реднеков, которые терпеть не могут, когда в их тухлую гавань заплывают эдакие щелкуны-гренадеры в очках и с непонятным акцентом.
Но джин там стоил всего два доллара, а за два доллара я готов был потерпеть пару минут их колкие неуютные взгляды, пока я разделываюсь с моей можжевеловой водочкой. Почти религиозный опыт.
Положив три доллара на прилавок, я решил, что необходимо срочно поправить дела с наличманом, вот только до этого надо обязательно хоть небольшой, но хейт крайм. Я не большой сторонник монетизации искусства, но и без этого похоже тоже - никак.
***
Выйдя на улицу огляделся. Как раз напротив потрепанный негр в шапке, которую они тут почему-то называют "федора" вылезал из пикапа. Он не только не заглушил двигатель, но и дверь широко настежь оставил. Федорино горе, вставил мой внутренний остряк. "Полетели, зазвенели, да к Федоре прямо в печь! Стали жарить, стали печь".
"О, пикапчик, как кстати" - продолжал пазошедшийся внутренний шут, и я резво пересек улицу. Занёс уже было ногу в кабину, чтобы кинуть в передачу и дать газа с места, как на полпути в кабину обнаружил, что гребаный пикап-то с ручной коробкой передач.
То есть теоретически я, конечно, могу управлять машиной без автомата, но желательно под присмотром взрослых и в нормальной обстановке, а не уходя от преследования. Не факт, что преследование будет, но рыхлый пикап двадцатилетней давности явно не стоит того даже чиста теоретически. Вообще ручная коробка в двадцать первом веке это как компьютерный интерфейс в виде голой командной строки. Быстро, эффективно, но неудобно и манерно.
Я пополз прочь из кабины и враз наткнулся на федору.
-Ты чо, слышь? Ты чо тута?
Федора заметно паниковал.
Он был даже не негр, а какой-то индус или араб - по любому их в сегодняшнем списке желательных потерпевших не было.
-Спички ищу
-А сам куревом богат?
-Держи
Мы выкурили мою последнюю пару, поплевали на колеса и расстались добрыми друзьями. Федора оказался иракцем. Повезло. Если мы, говоря по-американски "выбомбливаем из кого-то гавно" в той или иной стране, оттуда сразу появляется устойчивый поток эмиграции. Переводчики, старосты и полицаи. Все хотят поближе к источнику, к кормушке-поилке.
Я вернулся на солнечную сторону улицы и деловито застучал палочкой об асфальт, почти как Гомер Паниковский. Вскоре меня обогнал юркий черный мальчоныш с рюкзачком на плече. Рюкзак был выполнен в виде желтого лупоглазого миньона.Все было при нём. При нём. Велик, чернота и рюкзак. Готовый терпило. Я быстро засеменил следом. Поспевая за ним бежать, как говорил великий Есенин.
Волею судьбы занесенный в США бывший зэк и авантюрист, пытается догнать американскую мечту, играя на доверии христиан-пятидесятников.Короткая повесть для взрослых.Ограничение: 16+ (ненормативная лексика).
Сим провозглашаю себя Христом. Я думаю, что ем сами убедитесь в этом, читая эту книгу. Дух истины - это не кто иной, как я Преподобный Секо Асахара.
Штрихи к американскому быту человека без документов. Винсент Килпастор - копипастер и визионер, рассказывает в этой короткой проповеди - историю экспедиции по поиску таинственных шаманских галлюциногенных снадобий в Маями. Из Пуэрто Рико в Техас, из Техаса в Массачусетс, из Бостона в Маями с неполиткорекктным героем. Читатель узнает о фантастическом опыте автора и станет свидетелем рождения его удивительных прозрений и на фоне выпусков теленовостей.
В моем извещении вся моя американская жизнь — уместилась в две строчки. «Вы приехали по трехмесячной визе четырнадцать лет назад и с тех пор США не покидали. Это неприемлемо и вы будете депортированы» Я выбрал опцию «судебное слушание» хотя, судя по скрытой в тексте угрозе оно могло занять от трех до шести месяцев. В качестве страны происхождения я написал «СССР». Выбрал также «возможность пыток и смертельную опасность в случае возвращения». — Это роман Книга Корешей, который происходит в режиме реального времени.
Побег из тюрьмы. Побег от семьи. Побег из страны. Пройдут годы до того момента истины, когда герой романа полностью оценит смысл американской пословицы: «Наши личные проблемы редко имеют географическое решение» или, говоря по-русски: «От себя не убежишь!»Действие разворачивается в начале века в одной из республик бывшего Союза. Из колонии строгого режима, описанной с неожиданного, непривычного и мало защищенного ракурса, автор тянет нас в бега. Путешествие из Петербурга в Москву, написанное так, будто за Радищевым гонится уголовный розыск.
Штрихи к американскому быту человека без документов. Как дописать роман скрываясь от полиции и потерпевших? Как победить зависимость?Как внедриться в секту Саентологов и встретится с Томом Крузом и Джоном Траволтой?
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.