Десять дней в Рио - [13]

Прилетела я поздней ночью, добралась на такси до «Royal Rio Palace Hotel» на улице рю Дювивье (Rua Duvivier) в районе под общим названием Копакабана (Copacabana). Так что все, что я пока видела, — огни ночного Рио. И даже они тут выглядят другими — будто подмигивают, намекая на чудесные открытия.

Благодаря бразильцу Луису Эдуардо, с которым я познакомилась в мадридском аэропорту, десять часов полета от столицы Испании до Рио-де-Жанейро прошли для меня почти незаметно. Всю дорогу новый знакомец развлекал меня интереснейшими историями о Рио. Правда, из десяти часов мне удалось поспать всего два, зато на место я прибыла, словно начитавшись путеводителя. Причем весьма неформального — с упоминаниями злачных мест, народных поверий и городских легенд.

Кстати, я горжусь тем, что, попивая вино в мадридском аэропорту с Луисом Эдуардо, я усилием воли удержалась от еще одной прощальной эсэмэски Льву. Я послала ему свой последний привет всего лишь мысленно, чокаясь в этот момент с улыбчивым сеньором Луисом. Наверняка сейчас Лев уже на своей испанской вилле. Ну и пусть! А я — в Рио!

Прощаясь со мной в зале прилета, сеньор Луис оставил мне номер своего телефона и сказал, что я могу звонить ему в любое время, если понадобится. Значит, в этом городе у меня уже есть один знакомый!

Там же на прилете я, следуя совету Луиса, приобрела сим-карту бразильского оператора сотовой связи, стоила она сущие копейки — кажется, даже дешевле, чем у нас. Сразу же отправила эсэмэски маме и коллеге Антону — на всякий случай. Московское время опережает бразильское на шесть часов, значит, в этот ночной для Рио час в Москве как раз утро рабочего дня. Пусть мама убедится, что я долетела благополучно, а Антон передаст это всем моим коллегам, если они станут интересоваться. Больше никому писать мне действительно не хотелось — и это было даже приятно.

«Oi!» — весело сказал таксист-мулат, увидев меня. «Ой!» — на всякий случай отозвалась я. По-английски кудрявый весельчак не понимал ни слова. Убедившись, что поболтать со мной не получится, он прибавил звук радио, заливающегося танцевальными песенками в стиле латино, и всю дорогу громогласно им подпевал. Возле отеля он просто ткнул пальцем в счетчик, который показывал 100 с небольшим реалов. Пока я поменяла на реалы всего 100 долларов, так как в местной валюте еще не ориентируюсь. В аэропорту предлагался курс 1,7 реала за доллар, а выгодно это или не очень, я пока не знаю. Рекомендованная мне туроператором Артемом Лида, прожившая в Рио три года, еще в Москве предупреждала меня, что деньги лучше менять не на ресепшен отеля, а в уличных casas de cambio — обменниках. Выйду прогуляться, найду «камбио» с самым выгодным курсом и тогда поменяю на реалы сумму побольше.

Сейчас я — чистый лист, готовый для принятия нового контента. Еще минута, я выйду за двери своего номера — и на этом листе появятся первые штрихи и зарисовки к будущему портрету города-мечты Остапа Бендера. Я искренне желаю ничего не упустить, сохранив каждый оттенок и даже каждый запах для истории. Для моей личной истории. Ведь сейчас на фоне Рио я пишу историю собственной жизни и собственной больной любви. Больной, потому что все, что в ней есть сполна, — это боль. Всего остального ей, увы, не хватает…

Луис Эдуардо толковал мне, что пляж в Рио — не просто пляж, а целая жизненная философия. В которую также вписывается иное, нежели у нас, отношение к собственному телу и к телесной любви. А еще сеньор Луис не без гордости уверял, что бразильянки сегодня на пике моды. А особенно уроженки Рио, их называют carioca. Вообще «кариока» — это название всех коренных жителей города, но чаще его применяют в отношении женщин. В переводе слово означает «дом белого человека» — так когда-то назывались португальские торговые посты. Сегодня смысл слов «белый» / «черный» ушел на второй план: восемь из десяти человек в этом городе — мулаты. Если верить Луису Эдуардо, «чудесный город», как называют Рио, занимает особое место в сердцах и умах бразильцев, а его житель, кариока, в их представлении — совершенно особый психологический тип. Неважно, мужчина это или женщина, но настоящий кариока — человек открытый, обаятельный, беззаботный, веселый и романтичный. Он ненавидит формальности, легко идет на контакт и в любой момент готов пуститься в любовное приключение.

— Я тоже кариока, — игриво подмигивая, объяснял мне сеньор Луис на своем хорошем английском. — А мулаточки у нас встречаются необыкновенной красоты! — И он выразительно причмокивал.

По словам Луиса, кариока — это как знак качества для бразильской женщины. Гарантия ее красоты и искусности в деле любви. Именно кариок любители вывозят в Европу целыми отрядами — для личного пользования или для «сдачи в аренду». Но, как водится, в Старом Свете все мигом становится дороже — и кариоки тоже.

Что ж, раз я тут, надо брать с кариок пример и, по возможности, перенимать их опыт. Тогда и от меня все без исключения мужчины станут млеть и балдеть. А раз все без исключения, то и ОН никуда не денется, разведется и женится. Надо только понять, что же такого делают кариоки, что ни один самец на свете просто не в силах устоять перед их чарами?! Не в одной же внешности дело, надо полагать. И, надеюсь, не только в знаменитой бразильской пластической хирургии.