Десять цезарей. Римские императоры от Августа до Константина - [25]

ТИБЕРИЙ И СЕНАТ

В сущности, Тиберий был олигархом. В отличие от Августа, которому нравилась популярность среди простого народа Рима, его преемник был необщительным и замкнутым человеком. У него оставалось мало времени для общественной деятельности и еще меньше времени на то, чтобы присутствовать на играх.

Тиберий не застал старой Республики, но происхождение давало ему возможность заседать в сенате, и в начале своего правления он даже проявлял к нему уважение. Тиберий регулярно посещал заседания сената. Он признавал здешнюю свободу слова, всех внимательно слушал и старался скромнее высказывать свое мнение. Он отвергал пышные титулы, такие как «господин» или «отец отечества». Сам Тиберий говорил: «Для рабов я — господин, для воинов — император, а для всех остальных — принцепс». Однажды он заявил сенату, что считает себя его слугой и смотрит на сенаторов как на «господ и добрых, и справедливых, и милостивых».

Но сенаторы ему не верили. Замечательный кукловод, Август называл себя первым гражданином, а на деле являлся царем. Впрочем, Август был внимателен к сенату, льстил членам сената и манипулировал ими.

Тиберий не был таким виртуозом. Он предоставлял сенаторам определенную свободу и взамен рассчитывал на сотрудничество. Вместо этого перед государем демонстрировали угодливость, а за его спиной — плели заговоры. Большинству сенаторов не хватало мужества говорить с ним свободно. Когда в начале своего правления Тиберий пообещал сенату делить с ним власть, один сенатор ответил, что «тело государства едино и должно управляться волею одного», то есть волею первого гражданина. Тиберий презирал подобное поведение. Сообщают, что однажды он покинул заседание сената, бормоча по-гречески: «О люди, созданные для рабства!»

Характер императора не способствовал хорошим отношениям с сенатом. Тиберию недоставало обходительности и внимательности, которые римский аристократ должен был выказывать хотя бы своим друзьям. В обществе таковых Юлий Цезарь вел себя легко и непринужденно; но что касается Тиберия, то легко и непринужденно он мог только переходить на греческий.

Тиберий был неискренним, порой жестоким и, судя по всему, не самым надежным человеком. Его верность долгу доходила до неприличия; так, он предпочитал посещать заседания сената вместо того, чтобы навестить умирающего сына или оплакивать его смерть. Тиберий презирал почести, и порой люди сильно нервничали, не понимая даже, как следует к нему обращаться.

Но государь обладал и массой достоинств. Тиберий был практичен, осмотрителен, сдержан, рассудителен и бережлив. Из скромности он однажды отклонил предложение о постройке храма в его честь и в честь его матери. Он заявил, что истинные храмы в его честь должны быть в сердцах людей. Тиберий велел отстроить обширную императорскую резиденцию на Палатинском холме — и в то же время сумел организовать экономику так, чтобы после его смерти римская казна только приумножалась.

После развода с Юлией Тиберий так и не женился и не имел долгосрочных отношений. Есть соблазн считать его своего рода гражданином Кейном своего времени, но всё было значительно сложнее[21]. Историк, живший несколько позже, выразил это так: «Тиберий… обладал многими добрыми и многими дурными качествами, и когда он выказывал первые, казалось, что вторых у него нет, и наоборот».

Первые пять лет правления Тиберия прошли довольно тихо. Затем Тиберий призвал своих врагов к суду, обвинив их в преступлении maiestas: унижении величия римского народа, императора или его семьи[22]. Это было столь опасное и туманное обвинение, что оно почти гарантировало злоупотребление им. В сенате воцарилась гнетущая обстановка: все обвиняли друг друга в преступлениях и клевете. Подобное редко случалось при Августе — тот уделял сенату достаточно внимания. Тиберий заставил их выступать друг против друга.

Заседания суда проходили в сенате, но защитникам это не помогало. В отличие от регулярных судебных заседаний, порядок заседаний в сенате предполагал меньше возможностей оправдывать обвиняемых. Десятки сенаторов стали жертвами этих заседаний и потеряли жизни. Сотни уцелевших стали гораздо более осторожными. Многие называли Тиберия нечестным и жестоким правителем[23].

Если Тиберий и вел себя как тиран, то с уверенностью можно сказать: его провоцировали на это, что, впрочем, не всегда оправдывало меры, которые принимал принцепс. Среди знати постоянно имели место внутренние конфликты, и время от времени здесь сводили старые счеты. Так, в конце 22 г. умерла одна престарелая знатная вдова. Перед кончиной она успела сделать знаменательный жест: исключила Тиберия из завещания. Немногие из людей ее статуса осмеливались на такое. В ответ Тиберий запретил ее семье демонстрировать восковые маски ее последнего мужа и сводного брата в ходе погребальной процессии. Героиня этой истории была вдовой Кассия и сводной сестрой Брута, двух вождей заговора против Юлия Цезаря, приемного деда Тиберия, убитого в 44 г. до н. э. Даже спустя шестьдесят шесть лет некоторые семейные травмы давали о себе знать.

ДОМ АВГУСТА

Тиберий был прекрасным руководителем, но Август также желал оставить римлянам героя. Кандидатом на эту роль он выбрал дерзкого и харизматичного полководца Германика (15 г. до н. э. — 19 г. н. э.), племянника Тиберия, сына Друза. В то время у Тиберия подрастал собственный сын, Друз Младший, но Германик был старше и стоял раньше в очереди на наследование. Он также был женат на внучке Августа, и это гарантировало, что прямые потомки Августа когда-нибудь вернутся к власти. Ливия одинаково комфортно чувствовала бы себя в любых обстоятельствах: и Германик, и Друз Младший являлись ее внуками. Но мрачный император и его обаятельный племянник плохо ладили, и это закончилось катастрофой для императорской семьи.