Десять цезарей. Римские императоры от Августа до Константина - [24]

Но всё же Август до какой-то степени ограничил возможности Тиберия. Ливии уже исполнилось семьдесят, но она была очень энергична, и Август оставил в ее руках мощные инструменты власти. Он упрочил положение Ливии, включив ее в свое завещание — в качестве дочери! Такой ход сделал Ливию членом семьи Юлиев. После смерти Августа сенат принял это удочерение. Насколько нам известно, никто не задался вопросом, стала ли теперь Ливия приемной сестрой своему сыну Тиберию, который прежде был усыновлен Августом.

Свою роль играло и то, что, согласно завещанию Августа, Ливию теперь звали Юлия Августа. Она, таким образом, получала высочайший знак отличия, и никто не мог сказать наверняка, что стоит за всем этим. Ливии, Тиберию и сенату предстояло разобраться в ситуации. Ясно было одно: Август намеревался сохранить за своей женой определенную часть полномочий. Имя Юлии Августы делало ее членом первой семьи Рима, и от верховного положения в государстве ее отделяла лишь одна буква (Августа, а не Август). Для Августа то был способ сдерживать Тиберия и отчасти — продолжить правление даже из могилы.

Но этим дела не ограничивались. Ливия также стала главной жрицей культа божественного Августа. Прежде ни одна женщина, кроме дев-весталок, не занимала высшего жреческого поста в Риме. Новый пост Ливии также давал ей право на телохранителя, когда она выполняла свои религиозные обязанности, что было еще одним свидетельством ее важного статуса. За этим следовали и многие другие почести, начиная с места в театре среди дев-весталок до нескольких городов, названных в ее честь. В одной восточной провинции даже воздвигли храм в честь Тиберия, Ливии и сената. В скульптурах и на фресках Ливию связывали с Церерой, богиней плодородия и урожая; впрочем, это началось еще при Августе.

Ливия являлась одной из самых богатых женщин империи и, в отличие от большинства римлянок, сохраняла полный контроль над своим имуществом. Август завещал Ливии одну треть от своего имущества, остальные две трети перешли Тиберию. Она имела собственность как в Италии, так и в нескольких провинциях на Востоке и Западе. Ливия не могла заседать в сенате (этим правом обладали только мужчины), зато с удовольствием устраивала приемы у себя дома. Ей прислуживало около тысячи человек.

Время, проведенное с Ливией, не пропадало даром. Один человек из ее окружения стал командиром преторианской гвардии при следующем императоре. Среди любимцев ее двора был тот, кто станет первым императором Рима вне династического цикла: первым, кто не происходил ни от Августа, ни от Ливии.

Ливия служила мостом между эпохами ее мужа и ее сына. Тиберий отчасти уважал преемственность, отчасти отвергал ее. Тиберий позволял матери получать разные почести и пользоваться определенной властью, но он и устанавливал тому границы. Например, в начале его правления сенат хотел дать ей титул матери отечества, но Тиберий наложил вето на это предложение, как и на другие подобные предложения сената: официально звать его «сыном Ливии», переименовать месяц октябрь в ливий и т. д. Тиберий предпочитал титул «сын бога», который получил благодаря обожествлению Августа. Чтобы понять Тиберия, нам нужно попробовать понять и Ливию. Ни одна римская женщина не смогла сравниться с ней в положении и славе.

Она не только была живой связью с основателем династии, но де-факто еще и первой леди, поскольку Тиберий был разведен и не имел возлюбленной. Также она являлась самым компетентным римским политиком. И каждодневным напоминанием гордому Тиберию о том, что она вышла за границы роли, отведенной женщине. Можно представить, как он вздрагивал, если кто-то когда-либо называл его сыном Августы; и тем не менее, сталкиваясь со сложной политической проблемой, он, вероятно, всегда в первую очередь советовался с матерью.

Ливия любила лишний раз напомнить окружающим, что она не самый последний человек в римской общественной жизни: то продвинет друга по карьерной лестнице, то пожалует особые привилегии союзнику, то посвятит статуи себе и Тиберию, то пригласит компанию сенаторов на прием в своем доме. Тиберий, как правило, спокойно смотрел на происходящее и даже делал вид, что они с матерью выступают единым фронтом. Так было в начале его правления, но шло время — и терпение государя подходило к концу.

С кем Тиберий не советовался, так это с Юлией, своей бывшей женой. Август перенес место ее ссылки с отдаленного острова в южный италийский город Регий, но она всё еще жила в условиях домашнего ареста. Она умерла от истощения в первые месяцы правления Тиберия. Говорили, что Юлия сдалась и заморила себя голодом — возможно, скорбя по казненному сыну Агриппе Постуму или просто от отчаяния при мысли о том, что ее бывший муж теперь правитель Рима.

Когда Тиберий стал принцепсом, он был уже мужчиной в возрасте — и в определенном смысле одним из наиболее хорошо подготовленных императоров, которые когда-либо правили Римом. Но едва ли самым молодым. В свои пятьдесят пять Тиберий устал от командования армиями и путешествий. То же произошло с Августом: дожив до этого возраста, первый император перешел на оседлый образ жизни, — зато Тиберию пришлось столкнулся с несправедливой критикой и обвинениями в отсутствии мужества и инициативности.