Десять цезарей. Римские императоры от Августа до Константина - [16]

СЕМЕЙНЫЙ БИЗНЕС

Август организовал свое правление так, чтобы оно стало семейным делом. Его ближний круг надежных людей был закрыт для посторонних: сюда входили лишь те, кто был связан с ним по крови или через брак. Семейное дело упрощало механику общения с внешним миром. Народ любит наблюдать за семейными драмами, и совсем немногие желают вникать в планы строительства дорог и тонкости транспортировки зерна.

Подобная семейственность не была чем-то новым в римской политике. Даже в Республике несколько знатных семей всегда занимали особое положение. Но теперь власть сосредоточилась в руках единственного клана, и таковым стал клан Юлиев. Для того чтобы справляться с таким грузом ответственности, требовался большой штаб, и Август стал задумываться о расширении семьи. Так, он ввел в семью Агриппу, самого проверенного из своих командующих, — женив его на Юлии. Затем Август усыновил их сыновей. Таким образом он увеличил полномочия Агриппы до такой степени, что из помощника, правой руки Цезаря он превратился в его потенциального наследника.

В семейном деле Августа женщины играли выдающуюся роль. На сцене поздней Республики свои партии исполняли наиболее интересные женщины античной истории. А затем пришла Ливия, самая могущественная из них. Она не отличалась эксцентричностью, по крайней мере после того, как в девятнадцать лет, будучи беременной, покинула мужа ради Октавиана. Всю остальную жизнь она носила маску скромности и простоты, как и мужчина, за которого она вышла замуж, и выполняла часть общего дела, оставаясь в тени.

Ливия сделала попытку изобразить идеальную римскую жену и мать, идеал хозяйственности. Она никогда открыто не вмешивалась в политику или общественные дела. Новому режиму следовало дистанцироваться от неудач поздней Республики, и в этом отношении Ливия решала вполне определенные задачи.

Ливия обладала невероятным влиянием, и только сестра Октавиана, Октавия, могла соперничать с ней в этом отношении. Август дал обеим женщинам неприкосновенность, как у народных трибунов, и освободил их от мужской опеки[17]. Статуи обеих украшали улицы. Каждая из женщин владела огромными богатствами, вела огромное хозяйство и даже занималась вопросами строительства общественных зданий. Но Ливия была ближе к Августу и прожила гораздо дольше Октавии, ушедшей из жизни в 11 г. до н. э.

Ливию вспоминали и столетиями позже, в Средние века. Однажды французский теолог Пьер Абеляр соблазнил свою замечательную ученицу Элоизу д’Аржантейль. Та не сожалела о связи с преподавателем, хотя их отношения дорого обошлись им обоим. Однажды Элоиза написала Абеляру: «если бы император Август… удостоил бы меня чести брачного предложения… мне было бы и милей и почетней называться твоей возлюбленной, нежели его императрицею». Элоиза сравнила свое положение с положением блестящий и влиятельной женщины, матери семейства, и сравнение было явно не в пользу последней.

Правнук Ливии, император Калигула, назвал ее «Улиссом в столе», традиционном римском женском платье, длинном, простом, свободно ниспадающем; оно было символом скромности. Ливия и Август, блестящий мастер-стратег, Карл фон Клаузевиц своего времени… эта пара была неповторима.

В образе Августа интересна черта, которую сегодня мы бы назвали андрогинностью. Глядя на его статуи, мы видим молодого человека, над которым как бы не властно время; его лицо по-юношески мило, даже когда он одет в доспехи. Август одновременно был образцом для мужчин и лучшим другом, которого могла бы иметь римская дворянка. Можно предположить, что Август таким образом «заигрывал» с теми и другими, как нынешние политики — со своими избирателями. И хотя формально римские женщины не имели права голоса, аристократки, владевшие огромными богатствами, часто влияли на политическую повестку дня.

Ливия была одним из наиболее доверенных советников Августа. Он сделал ее своей спутницей в поездках по империи, несмотря на то что прежде римляне, отлучаясь, всегда оставляли жен дома. Теперь и другие аристократы начали брать жен в деловые поездки и даже позволяли им участвовать в решении вопросов. Обсуждая с Ливией важные моменты, Август делал памятные записки и читал их с листа, чтобы верно передать смысл. А Ливия сохраняла письма мужа, держала их в тайнике и достала, когда они понадобились после его смерти.

Враждебная по отношению к Ливии, но порой блестящая литературная традиция превратила ее в ведьму. Писали, что она была отравительницей и убивала одного за другим мужчин по линии Августа, что умертвила даже собственного внука, а затем и самого Августа, с тем чтобы ее сын от предыдущего брака, Тиберий, мог наследовать империю, а она — управлять империей за его спиной. Всё же это не более чем вымысел: сюжет годится лишь для романов и пьес. Сильные женщины, как и женоненавистничество, были частью римской культуры. Много клеветы возводилось и на прочих могущественных женщин.

Разумеется, Ливия зависела от мужа, но играла вполне самостоятельную роль в общественной жизни. Римляне считали ее второй по важности персоной после Августа, но дистанция между супругами была всё же велика. И тем не менее Ливия извлекала из своего положения максимальную выгоду. Один историк искусства называет ее «первой женщиной в Западном мире, чьи изображения появляются систематически». Ливия скопировала и ввела в моду новую прическу,