Десять болванок - [4]

Естественно, их поставили на пищевое, вещевое и денежное довольствие. Аккуратно, ежемесячно, Павлу Корчагину и Николаю Островскому начислялась зарплата, выписывались премии, объявлялись благодарности. Оба ходили в передовиках и ударниках и ни в чем не знали отказа.

Неожиданно все кончилось. Сперва в стране произошло ускорение, затем закономерно началась перестройка, и очень быстро выяснилось, что денежный бюджетный ручеек вот-вот иссякнет и вслед за временем популярных решений наступает время непопулярных. Сверху намекнули, что штаты неплохо бы сократить. Устроили общее собрание, стали гадать, кого принести в жертву. И постановили: в связи с изменившейся кадровой политикой уволить с судна Николая Островского и Павла Корчагина. Единогласно.

8.ЯВКА С ПОВИННОЙ

Всякий наркоман, обвиненный несправедливо, сияет особенным светом, коль скоро удастся ему доказать свою невиновность.Оскорбленная добродетель раздувается невероятно, все его существо трепещет от благородного негодования.

Василий Л. заслуженно считался крутым. Он был стреляный воробей, и взять его голыми руками было не так-то просто. Однажды Василия оклеветала какая-то сволочь. На квартиру, где он проживал, навели ментов, и надо ж было такому случиться, что на сей раз Василий оказался совершенно пуст. У него не нашлось ни грамма ханки, ни пакетика плана; впрочем, обнаружь менты что-то подобное, большой беды тоже бы не случилось. Василий был находчив и хитер. Как-то раз, будучи пойман за руку, он в ответ на приказ рассказать, что у него там такое спрятано в пакетике, нагло ответил: "Корм для рыбок", развернул бумажку и на глазах у оторопевших ментов высыпал порошок в лужу. А на сей раз и этого не было. Зато хранились зачем-то три ампулы но-шпы красивые, желтовато-коричневого стекла, с зеленой надписью "Хиноин" названием, стало быть, фирмы.

Васю скрутили, швырнули в машину и отвезли в отделение. Внутри у Васи все обмирало в предвкушении неизбежной победы.

Допрос вел майор, который не сомневался, что Васина песенка спета.

- Ну, так, - сказал майор без лишних предисловий.- Пиши чистосердечное признание. Оформим тебе явку с повинной и срок скостим.

Вася поднял брови.

- Не знаю за собой греха, начальник,- сообщил он озабоченно и преданно всмотрелся в лицо майора - не заболел ли.

- А это что?- вскричал позорный мент дрогнувшим голосом и выхватил красивые ампулы из кармана.

- Да, что это?- отозвался Вася эхом.

- Как - что?- гражданин начальник опешил.- Это хиноин!

- Ах, вот что,- вздохнул Вася.- Вас смущает название. Вы, вероятно, мыслите по аналогии - морфин там, героин, кодеин...Но как же быть, скажем, с новокаином? Или взять кофеин, кордиамин, папаверин - окончание ведь то же самое?

Майор побагровел.

- В последний раз тебе предлагаю,- молвил он зловеще.- Или ты напишешь всех, кого знаешь, или горько пожалеешь.

Вася снова вздохнул.

- Всех писать? - спросил он осторожно.- Я много кого знаю.

- Всех,- кивнул неумолимый майор.

Василий взял лист бумаги и начал писать. Вскоре лист кончился, он попросил второй. Майор, пристально наблюдавший за задержанным, почувствовал недоброе и стал заглядывать через плечо. Увидев, что Вася время от времени повторяется, он вырвал лист и набросился на арестанта с руганью.

- Я ведь и вправду многих знаю,- пожал плечами Вася.- Мог и повториться, дело житейское.

- Ну, вот что,- майор уселся за стол, достал новый чистый лист и толкнул его Васе.- Даю тебе последнюю возможность. Если ты сию секунду не напишешь чистосердечное признание, о явке с повинной можешь забыть.

Вася послушно написал . Было оно такое: "Чистосердечное признание и явка с повинной". Далее следовало:"Я, Василий Л., тысяча такого-то мохнатого года рождения, чистосердечно признаюсь, что я никого не знаю, в чем глубоко раскаиваюсь". Дата, подпись.

Когда майор на него замахнулся, Вася откинулся на спинку стула и уже другим, отчужденно-волчьим голосом предложил:

- Начальник, отправь меня в КПЗ, я там малость подремлю, а ты тем временем сходи в лабораторию, и пусть тебе там скажут, что такое но-шпа.

Майор недоверчиво снял телефонную трубку. Вася скучающе зевнул: он был отмщен, спектакль закончился, и ему в самом деле было бы невредно придавить пару часиков, что он и сделал, а после, свежий и отдохнувший, вышел на волю и совершил еще немало славных и удивительных подвигов.

9.ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР

Жил да был водитель автобуса. Работа у него была ответственная: каждое утро он отвозил сотрудников одного неприметного учреждения на службу, а вечером вез обратно к метро. Водитель находил это дело крайне важным, требовавшим больших затрат нервно-психической энергии. Естественно, он хотел компенсации. И получал ее в жидком виде ежедневно: все сотрудники учреждения так или иначе имели отношение к спирту, а потому водитель регулярно собирал с них дань - с кого побольше, с кого поменьше.

В один прекрасный день он завел мотор и тронулся в обычный путь. Пассажиры мирно дремали; они пребывали в безмятежной уверенности, что ничего дурного с ними случиться не может.

Возле Кировского - ныне Троицкого - моста автобус остановился. Водитель распахнул переднюю дверь, вышел, подошел к мосту, топнул несколько раз ногой по асфальту, заглянул за перила. Сотрудники терпеливо ждали - мало ли что. Наконец шофер вернулся, пробурчал удовлетворенное"поехали" и путешествие продолжилось.