Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти - [193]
10.A.2.b. Ценности
Эти факты свидетельствуют о том, что морфология социальных изменений далеко не проста. Они также показывают, что за проблемами формы лежат важные проблемы ценностей, которые наивный или политически мотивированный эволюционный оптимизм не в состоянии видеть или не желает видеть.
Социальное изменение не идентично эволюции. Эволюция, то есть преобразование, осуществляемое в основном внутренними силами, это лишь одна из форм социальных изменений. Не менее важным является диверсионное изменение, то есть преобразование, осуществляемое в основном под воздействием внешних сил.
Кроме того, ни эволюционное, ни диверсионное изменение не является неизбежно прогрессивным: оно не обязательно улучшает положение человека. Контроль человека над природой является чрезвычайно важным фактором для цивилизации, но в качестве критерия прогресса он должен быть рассмотрен вместе с отношением человека к своим ближним и к своим собственным убеждениям (светским и религиозным). Эти три вида отношений налагаются друг на друга, и любые два из них могут находиться как в состоянии конфликта, так и в состоянии гармонии.
Тот, кто принимает желаемое за действительное, может быть напуган подобными конфликтами. Но реалист, который допускает трагедию как неизбежный элемент жизни, допустит возможность различных ценностных эволюционных изменений при различных исторических обстоятельствах. Он поймёт, что одновременный прогресс во всех трёх отношениях случается реже, чем об этом гласят легенды, и что с точки зрения человеческих ценностей эволюция может быть прогрессивной, двойственной или откровенно регрессивной. Для человека с техническим складом ума возникновение западного абсолютизма и раннего индустриализма будет выглядеть впечатляюще прогрессивным. По нашему мнению, такая эволюция, вероятно, уничтожила столько же ценностей, сколько и создала. Для поборника советской власти диверсионное изменение, которые заложили основу московского деспотизма, будет выглядеть преимущественно прогрессивными. Но с точки зрения человеческих ценностей это изменение было однозначно регрессивным.
Процессы, которые преобразуют данное общество в общество другого типа, можно считать первичными социальными изменениями. По очевидным причинам их количество ограничено. Вторичные социальные изменения могут породить новые подтипы той же целостной структуры или привести к круговому процессу, который в конечном итоге восстановит первоначальный социальный строй или его разновидность. Они могут, хотя и не обязательно, носить очистительный (регенеративный) характер. Таковыми были некоторые династические изменения и многие институциональные реформы.
Восстанавливающие изменения происходят во всех институциональных структурах. Особенно часто они происходят в тех обществах, которые самовоспроизводятся в течение длительных периодов времени. Поэтому гидравлическое общество, чей уровень развития находится выше уровня развития примитивных цивилизаций, предоставляет богатые возможности для изучения общественного застоя и круговых изменений.
10.B. Гидравлическое общество в процессе изменения
10.B.1. Четыре аспекта самовоспроизведения гидравлического общества
10.B.1.a. Потенциал для институционального и культурного роста
Центры власти гидравлического общества превосходили все другие аграрные содружества в способности покорять удалённые территории и управлять ими. После локального периода 'самообразования' эти центры достигали территориальных или национальных масштабов там, где имелась возможность для этого. При особо благоприятных условиях за территориальным 'процветанием' следовали 'имперская' экспансия и 'слияние'[310]. Гидравлическое общество, существовавшее на протяжении тысячелетий, имело уникальные возможности исчерпать созидательный потенциал каждой из этих стадий. История культуры гидравлической цивилизации показывает, насколько тщательно эти возможности были реализованы.
Однако увеличение размеров социокультурной единицы не обязательно приводит к соответствующему институциональному и культурному росту. Свободное взаимодействие между многочисленными независимыми единицами оказывается более стимулирующим, чем изоляция островного или оазисного типа. Оно также оказывается более стимулирующим, чем имперское слияние, при котором имеется тенденция передавать в единый центр право инициативы для экспериментов и изменений. Это, вероятно, объясняется тем фактом, что передовые области гидравлической цивилизации обычно достигали пика своей созидательной активности тогда, когда являлись частью группы слабо связанных территориальных государств.
Практически все великие китайские идеи о 'пути' (дао), обществе, правительстве, человеческих отношениях, военном деле и историографии сформировались в классический период удельных государств и в начале имперского периода. Учреждение экзаменационной системы и придание конфуцианству психологического уклона последовали за воссоединением империи, переносом экономического центра в долину Янцзы, а также началом постройки искусственного Нила: Великого канала. Другие значительные изменения произошли в более поздние периоды имперского Китая в области драмы и популярного романа, но они отчасти были вызваны новым влиянием, полным подчинением Китая двумя 'варварских' династиям завоевателей. И ни одно из них не поколебало конфуцианскую основу китайской мысли.
В монографии на социологическом и культурно-историческом материале раскрывается сущность гражданского общества и гражданственности как культурно и исторически обусловленных форм самоорганизации, способных выступать в качестве социального ресурса управляемости в обществе и средства поддержания социального порядка. Рассчитана на научных работников, занимающихся проблемами социологии и политологии, служащих органов государственного управления и всех интересующихся проблемами самоорганизации и самоуправления в обществе.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Книга дает марксистский ключ к пониманию политики и истории. В развитие классической «двуполярной» диалектики рассматривается новая методология: борьба трех отрицающих друг друга противоположностей. Новая классовая теория ясно обозначает треугольник: рабочие/коммунисты — буржуазия/либералы — чиновники/государство. Ставится вопрос о новой форме эксплуатации трудящихся: государством. Бюрократия разоблачается как самостоятельный эксплуататорский класс. Показана борьба между тремя классами общества за обладание политической, государственной властью.
Почему одни страны развиваются быстрее и успешнее, чем другие? Есть ли универсальная формула успеха, и если да, какие в ней переменные? Отвечая на эти вопросы, автор рассматривает историю человечества, начиная с отделения человека от животного стада и первых цивилизаций до наших дней, и выделяет из нее важные факты и закономерности.Четыре элемента отличали во все времена успешные общества от неуспешных: знания, их интеграция в общество, организация труда и обращение денег. Модель счастливого клевера – так называет автор эти четыре фактора – поможет вам по-новому взглянуть на историю, современную мировую экономику, технологии и будущее, а также оценить шансы на успех разных народов и стран.
Издание включает в себя материалы второй международной конференции «Этнические, протонациональные и национальные нарративы: формирование и репрезентация» (Санкт-Петербургский государственный университет, 24–26 февраля 2015 г.). Сборник посвящен многообразию нарративов и их инструментальным возможностям в различные периоды от Средних веков до Новейшего времени. Подобный широкий хронологический и географический охват обуславливается перспективой выявления универсальных сценариев конструирования и репрезентации нарративов.Для историков, политологов, социологов, филологов и культурологов, а также интересующихся проблемами этничности и национализма.
100 лет назад Шпенглер предсказывал закат Европы к началу XXI века. Это и происходит сейчас. Европейцев становится все меньше, в Париже арабов больше, чем коренных парижан. В России картина тоже безрадостная: падение культуры, ухудшение здоровья и снижение интеллекта у молодежи, рост наркомании, алкоголизма, распад семьи.Кто виноват и в чем причины социальной катастрофы? С чего начинается заболевание общества и в чем его первопричина? Как нам выжить и сохранить свой генофонд? Как поддержать величие русского народа и прийти к великому будущему? Как добиться процветания и счастья?На эти и многие другие важнейшие вопросы даст ответы книга, которую вы держите в руках.