Десница великого мастера - [3]

Шрифт
Интервал

Стал Фарсман Перс главным зодчим у царя Георгия. Прорицатель, сведущий в арабской алхимии, звездочет, он был к тому же знахарем.

Много темных историй связывали с его именем. Суеверные говорили: держит, мол, Фарсман змею на узде и верхом на ней носится по долинам Арагвы.

Двадцать семь дней изготовляли Перс и его ученики волшебное зелье. Когда отрава была готова, ее роздали старостам, и те, пропитав ею падаль, развесили по веткам деревьев. Ненасытная птица накинулась на падаль и вся погибла.

И после этого до конца года в стране царило спокойствие. С византийским кесарем Василием был заключен мир, гянджинский эмир Фадлон, неоднократно битый Багратом Куропалатом, платил дань царю; притих напуганный тбилисский эмир; сарацины еще держались в крепости Шури.

Со спокойным сердцем разъезжал Георгий по Абхазии, Самцхе и Картли, строил крепости и замки — во время краткого мира готовился царь к будущим войнам.

Первого сентября, в день Нового года, Георгий со свитой находился в Мцхете.

На рассвете первым пришел поздравить его католикос. Он подошел к спальным покоям царя с подносом, наполненным золотом, серебром и гранатами. Поднес он царю драгоценную литую икону и крест животворящего древа, вывезенный из Кларджети. Крест покоился в высоком ларце, осыпанном драгоценными камнями.

С утра же прибыли к царю эриставы, Звиад-спасалар, мсахуртухуцеси, начальник иностранного приказа, верховный судья, царский духовник, казначей и главный виночерпий. Главный сокольничий поднес в дар царю трех кречетов стального цвета, семь соколов, вывезенных из Лазики, и позолоченную голову дикого кабана.

Ясельничий и трое эриставов привели царю в дар по семи коней каждый.

Эриставы поднесли также стрелы: бодзали — толстые — для крупного зверя; кейбуры — длинные — для хищников; томарки — с раздвоенными наконечниками; кибурджи — для птиц.

Косматый эристав Мамамзе, прозванный львом за свою осанку и мужество, выступил вперед. Взяв связку стрел и подняв их вверх, он устремил проницательный взгляд своих серых глаз на царя, восседавшего на троне.

— Да будет долговечно царствование твое по воле творца, и да вонзятся стрелы эти в сердце двоедушных. Проклятие всякому злобствующему и замышляющему измену против престола твоего!

Георгий не отличался красноречием, но был наблюдателен. Взгляд его, подобно удару меча, сразил Мамамзе. Заметались глаза Мамамзе под лохматыми бровями, как белки. Георгий перевел взгляд на спасалара.

Склонив голову, стоял Звиад-спасалар и, не дрогнув бровью, слушал речь Мамамзе. Пристально глядел он на кирпичный пол, уйдя в свои тайные мысли. Правая рука его крепко сжимала рукоять огромного меча.

Все были безоружны, лишь один спасалар стоял во время приема опоясанный харалужным мечом.

Главный ловчий, сокольничий и загонщик отвели коней, подаренных эриставами, в царский заповедник. По новогоднему обычаю, они саблями обезглавили их и раскидали туши.

До поздней ночи продолжалось во дворце пиршество. Светилыцики внесли в палаты светильное сало, шелковые фитили и зажгли огни.

Царь хотел веселиться в эту ночь, но мрачное молчание Звиада-спасалара смущало его.

Поздно разошлись именитые гости. Впереди католикоса Мелхиседека шли с зажженными факелами двое светилыциков, а впереди каждого эристава — по одному.

Царь пожелал спокойной ночи гостям, знаком пригласил Звиада остаться и удалил слуг.

Полный покой наступил во дворце. Восковые свечи мигали в нишах. От вина порозовели щеки царя, но лицо его было озабоченным. Он усадил спасалара перед собой. Некоторое время они оба молчали. Крик совы доносился из дворцового сада, да ночная стража перекликалась во мраке беззвездной ночи.

Георгий взглянул в упор в черные глаза спасалара.

— Не хотел я в день Нового года докладывать царю о постыдных делах наших, — начал Звиад, — но полночь миновала, и теперь я могу говорить. Вчера лазутчики сообщили мне, что кветарский эристав, Талагва Колонке-лидзе, вынудил к покорности пховцев, дидойцев, а за ними последовали дзурдзуки и галгайцы. Объединенные дружины их вторглись в Арагвское ущелье и внезапно окружили крепости. Без сопротивления сдались им гарнизонные начальники — в крепостях оказались сообщники язычников. Чиабер, единственный сын эристава Мамамзе, выступил вместе с Колонкелидзе и теперь с небольшим отрядом заперся в крепости Корсатевела. В этой схватке легко были ранены тринадцать пховцев и семь арагвинцев.Склонив голову, стоял Звиад-спасалар и, не дрогнув бровью, слушал речь Мамамзе. Пристально глядел он на кирпичный пол, уйдя в свои тайные мысли. Правая рука его крепко сжимала рукоять огромного меча.

Все были безоружны, лишь один спасалар стоял во время приема опоясанный харалужным мечом.

Главный ловчий, сокольничий и загонщик отвели коней, подаренных эриставами, в царский заповедник. По новогоднему обычаю, они саблями обезглавили их и раскидали туши.

До поздней ночи продолжалось во дворце пиршество. Светилыщики внесли в палаты светильное сало, шелковые фитили и зажгли огни.

Царь хотел веселиться в эту ночь, но мрачное молчание Звиада-спасалара смущало его. Поздно разошлись именитые гости. Впереди католикоса Мелхиседека шли с зажженными факелами двое светильщиков, а впереди каждого эристава — по одному. Царь пожелал спокойной ночи гостям, знаком пригласил Звиада остаться и удалил слуг.


Еще от автора Константинэ Симонович Гамсахурдиа
Похищение Луны

Константин Симонович Гамсахурдиа — писатель, филолог-грузиновед, автор историко-литературных трудов. Родился в поселке Абаша Сонакского уезда Кутаисской губернии. Окончил грузинскую гимназию в Кутаиси. Учился в Петербургском Университете, где занимался в семинарии Н. Я. Марра. Из-за разногласий с учителем уехал учиться за границу (Кенигсберг, Лейпциг, Мюнхен, Берлин). В 1914 в связи с началом первой мировой войны арестован в Германии, около года провел в концлагере. Окончательно вернулся в Грузию в 1921. Один из основателей и руководителей "Академической группы писателей", издатель ряда журналов.


Рекомендуем почитать
Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


Молитва за отца Прохора

Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Странный век Фредерика Декарта

Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.