Дешевка - [108]

С наилучшими пожеланиями,

Эми Теннант, директор по работе с дарованиями, TED.

* * *

За ночь магическая армия снегоочистителей и грузовиков с солью сделала свое дело, и утро Имоджин оказалось удивительно гладким. Она последовала совету мужа и запланировала на одиннадцать аудиенцию у Уортингтона. Она не станет там злопыхательствовать, просто изложит факты. Ее сотрудницы исчезают одна за другой. Репутация «Глянца» в мире моды падает и скоро упадет ниже плинтуса. Ева оскорбляет модельеров, и те не хотят больше сотрудничать. Психологический климат в коллективе никуда не годится независимо от того, сколько классов «Духовного велоцикла» посетили работники или сколько жонглеров и диджеев международного класса привела Ева.

Имоджин не нервничала. Она еще с вечера подготовилась ко всему, пусть Уортингтон хоть с кулаками на нее бросается. Если он велит убраться к чертовой матери из его кабинета и скажет, что деятельность Евы идет на пользу бизнесу, Имоджин уйдет, удостоверившись, что возвращаться ей незачем. Она осталась невозмутимой, даже когда Ева с самого утра заявилась к ней в кабинет и бросилась на диван, закинув ногу на ногу. На ней были истерически-оранжевые спортивные штаны из магазина Juicy Couture и простая белая футболка с жирной черной надписью «Не парься, будь yoncé».[133] Все, чего хотела Имоджин, это сделать обычные утренние дела, проверить почту и пробежаться по графику появления на сайте статей.

— Где ты была вчера? — спросила Ева лукаво. Вот ведьма!

— Дома.

— А ко мне чего не пришла? — Ева немедленно отбила подачу.

— Я до вечера не знала, что кто-то к тебе пришел. Никто мне не сообщил.

— Это неправда, — продолжала Ева, которая, как отлично понимала Имоджин, с трудом подавила улыбку, — я первым делом с утра написала тебе на «мыло» и послала эсэмэску.

— Я не получала от тебя ни эсэмэски, ни письма, Ева.

Да уж, в наши дни благодаря развитию технологий всегда можно все валить на связь, которая вдруг подвела, и поэтому ваши сообщения просто исчезли. И никто ни в чем не виноват.

— Ничего ты мне не посылала, Ева.

— Совершенно точно посылала. Странно, что ты ничего не получила. Как бы там ни было, у нас получился по-настоящему продуктивный день. Тебе бы тоже стоило прийти.

— Девочки у тебя допоздна сидели?

— О, они остались ночевать. Мы устроили пижамную вечеринку. Все расположились на полу. Пекли замороженную безглютеновую пиццу. Танцевали. Придумали целую хореографическую постановку на песню Бейонсе «Без ума от любви». Хочешь посмотреть?

Прежде чем Имоджин успела сказать, что у нее нет ни малейшего желания это видеть, Ева уже оказалась с ее стороны стола и, держа телефон горизонтально, нажала на воспроизведение. Глядя на лица персонала, Имоджин поняла, что никаким весельем там и не пахло. Такое могло бы быть снято в Гуантанамо. Ева на переднем плане горланила песню, расставив ноги на ширину плеч, она упиралась кулаками в талию, качала бедрами влево-вправо, а потом скрещивала руки на груди. Остальные девушки повторяли ее движения, понимая, что их снимают, и явно не ощущая от этого никакой радости. Вероятно, мотнув головой, отчего волосы взметнулись и описали круг, и повернувшись к камере раскачивающейся задницей, Ева могла бы заметить, что сотрудницы не пылают энтузиазмом, но ее слишком захватил сам процесс.

— Разве это не самое замечательное из всего, что ты когда-нибудь видела? — гордо улыбнулась Ева. — Я думаю, мы должны выложить это на сайт.

— А я так не думаю, — отрезала Имоджин, отталкивая Евин телефон, закрывающий экран ее собственного компьютера.

Не желая, чтобы ее игнорировали, Ева взгромоздилась на стол Имоджин, пиная его ногами в кроссовках.

— А че ты думаешь про фотосессию Мака?

— В смысле, фотосессию Элис?

— Ну нет, фотки-то Мак делал. И знаешь, что это доказывает? Это доказывает, что нам незачем каждый раз платить по маленькому состоянию кому-то типа Элис.

Если бы Имоджин не видела своими глазами, как сбитая велосипедистом фотограф выронила телефон, то поклялась бы, что это Ева нашла способ вывести из игры и ее саму, и Элис, и всю фотосессию целиком.

— Ева, нам повезло.

— Нет. Просто Мак моложе, сообразительнее и проворнее. Элис принадлежит к вымирающему виду, который обречен на исчезновение. — «Так же, как я, Ева?» — подумала Имоджин. Вслух она не сказала ничего. Ева стала пинать ее стол сильнее. Тук, тук, тук. — По-любому, тебе стоило бы прийти вчера. Для морального духа плохо, когда ты во всяком таком не участвуешь.

— Ева, я уже говорила: мне никто ничего не сообщал. Можешь даже поклясться, что отправила мне электронное письмо, но я думаю, что ты ничего подобного не делала. Более того, я велела сотрудницам сидеть дома. Они вполне могли работать и там. В тот день так поступил весь Нью-Йорк. Тащиться к тебе и разучивать групповой танец под Бейонсе — зачем?

Глаза Евы стали узкими, как щелки.

Имоджин посмотрела сквозь стеклянную стену кабинета на своих подчиненных — ни одна не выглядела счастливым членом какой бы то ни было команды. Они казались измотанными людьми, которые провели ночь вне своих кроватей. Кое-кто, как она заметила, пришел в офис в Евиной одежде — в изобилии присутствовали спортивные костюмы сочных цветов и странно обтягивающие платья от Эрве.