Десант. Повесть о школьном друге - [6]
И вдруг — Теряева слобода, второй дом. Перед боями, которые не за горами, попал к родным людям. Ведь у Некрасовых дядю Мишу называли сватом. Вспомнилось, родители рассказывали, как он помог им пожениться. Смешная и трогательная история. И мамин и папин отцы были ершистые, горделивые. На свадьбу согласия не давали: один считал, что дочь приехала в столицу учиться, а не замуж выскакивать, другой, что сыну, красному герою, надо сначала в инженеры выйти… Но Михаил Иванович знал, молодые любят друг друга, и решил им посодействовать. «Устрою в лучшем виде, нешто я не мельник? А мельник издавна — хитрец, колдун и сват». И устроил. Принял стариков, хорошенько угостил, уговорил. И когда молодые прибыли из столицы в Теряеву слободу, то их упрямые отцы уже подружились: один пел старинный романс, другой аккомпанировал ему на гитаре. Свадьбу сыграли тут же, в слободе…
Бакшеева-старшего Леопольд любил и уважал. И было за что: многое пережил, воевал — и в мировую войну, и в гражданскую. И был дядя Миша — истинный самородок. Не только мельник самой высокой квалификации, но и редчайший специалист по хворостяно-земляным плотинам, глубочайший толкователь поведения малых рек. Основательно изучил нрав тихих, но коварных в весенний паводок Истры, Ламы, Сестры и умел их укрощать. Окончив всего лишь сельскую школу, Бакшеев-старший внимательно и много читал. Свободно понимал украинский и польский тексты, разбирался в европейских языках — немецком и английском, на последнем с ним нередко говаривал Борис Петрович.
Да, у дяди Миши можно было многому научиться: спокойной мудрости, любознательности и трудолюбию. Человек этот зря словами не бросался…
— И как же ты, милый, воевать-то будешь? — спросил Бакшеев Леопольда, когда тот, закутанный в широченное Гришино белье, сидел на припечке в душном парном тепле. Некрасов ответил не сразу. Не тот человек дядя Миша, чтобы с ним говорить необдуманно.
— Пока буду красноармейцем в пехоте, как пришлось.
— Ну да, все просто: ружьецо в руки и марш-марш на супостата. Так? А немцы на танках прут, на машинах лезут, самолетами давят. Вон наш-то заштатный поселок вроде и от больших дорог в стороне, и тот не обошли. Вот вы с Гришкой люди образованные. Шутка сказать, по десять классов окончили, в институт пойти вознамерились… С вас побольше и спросится. Немец с техникой прет, а вы? С ружьецом. Я Грише все это толковал: научись понимать машину, при ней и воевать сподручнее. Может, до него и дошло… И он, и ты вполне командирами можете стать, зря, что ли, учились?
— Я об этом думал, дядя Миша. Согласен. Могу стать и командиром, и техникой смогу овладеть. Только для этого надо в военном училище поучиться. Значит — в тыл уходить. А разве можно сейчас в тыл? Фашисты к Москве подходят. Учиться — потом, теперь — воевать.
Некрасов, помолчав, продолжил:
— Есть, правда, у меня одна мыслишка. Кое-какой техникой все же владею, может, пригодится…
— Это какой же? А-а, понимаю. О лыжах, небось, думаешь?
— О них.
— Что ж, мысль добрая. К тому же зима нынче ожидается ранняя. Снег уже выпадал, вот-вот землю оденет. А ты — лыжник знатный…
— У нас создают лыжные батальоны, вот я и попрошусь…
— Полагаю, возьмут.
Леопольд уходил из Теряевой слободы мощенной булыжником, памятной с детства дорогой. Он шагал мимо крепостных стен с бойницами старинного Волоколамского монастыря, которые не смогли сокрушить фашистские «юнкерсы», пересекая знакомые леса и поля. Был он в чистом, пахнущем колодезной свежестью белье, прокатанной скалкой гимнастерке, весь обновленный и подтянутый, как положено русскому солдату, идущему на бой.
2
В записной книжке еще школьных времен, где хранились фамилии и адреса одноклассников, Некрасов начертил карандашом маленькую схему. Она изображала военную обстановку под Москвой осенью сорок первого года. Жестокое и страшное полукольцо фашистских войск, сжимавшее город.
Воинская часть, в которой он служил, стояла восточнее Волоколамска. Как и его однополчане, красноармеец Некрасов рыл окопы, вгрызался в неподатливую, схваченную ранними заморозками землю. Понимал: на этом или на другом рубеже, пересекавшем подмосковную равнину, придется вступить в бой. И все больше утверждался в своем решении: непременно стать бойцом-лыжником. Это самое его дело. Нужен только случай, и такой случай в конце октября представился.
— Кто хорошо ходит на лыжах? — спросил командир, обращаясь к строю. — По-настоящему ходит? Шаг вперед!
Леопольд уверенно вышел из строя. Командир подтвердил его надежды: создавался лыжный батальон, который будет действовать в тылу врага, рвать его коммуникации, связь, вести разведку. То есть воевать, как отец в гражданскую, только не на конях, а на лыжах.
— Хорошо, — сказал командир. — Проверим.
Группу красноармейцев подвели к землянке, у которой штабелями лежали лыжи и палки. Леопольд с сожалением отметил, что это не легкие, спортивные лыжи с привычными ему креплениями Ротофелло, а тяжеловатые, армейские, рассчитанные на сапоги и валенки. Ну ничего, освоим, здесь не «Юный динамовец», в котором он состоял еще год тому назад.
Лыжи раздавал невысокий, жилистый сержант. Вроде бы знакомый, где-то видел его. Но где? Сержант приглядывался к тому, как Некрасов придирчиво выбирал себе подходящую пару, взвешивал лыжи на руке, пробовал палки на гибкость.
Книга написана на основе испытанного и пережитого автором. Волнующе показано боевое крещение юного защитника Родины — вчерашнего школьника, становление личности и жизненный выбор в острых, сложных обстоятельствах.
Три месяца в тыловом госпитале на Урале находится тяжело раненный боец — без руки, без речи, без памяти, без документов… Когда к нему наконец начало возвращаться прошлое, аноним неожиданно привлек внимание сотрудников особого отдела «Смерш».
«…Поезжай в армейские тылы, там передашь начальству эти вот бумаги, ясно? Ну и людей посмотришь, себя покажешь. Н-да, в этих местах красавиц пруд пруди…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга повествует о трех поколениях защитников Родины: кавалеристах гражданской войны, бойцах Великой Отечественной и о современных парашютистах-авиаторах.
«Их радист-разведчик расположился хитро… и поддерживал связь по рации со своим начальством. В наступивших сумерках скопление наших войск, наверное, представлялось ему достойной поживой для фашистских пикировщиков».
В документальной повести рассказывается об изобретателе Борисе Михалине и других создателях малогабаритной радиостанции «Север». В начале войны такая радиостанция существовала только в нашей стране. Она сыграла большую роль в передаче ценнейших разведывательных данных из-за линии фронта, верно служила партизанам для связи с Большой землей.В повести говорится также о подвиге рабочих, инженеров и техников Ленинграда, наладивших массовое производство «Севера» в тяжелейших условиях блокады; о работе советских разведчиков и партизан с этой радиостанцией; о послевоенной судьбе изобретателя и его товарищей.
Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся з эмиграции, офицеров 1ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.