Дерзкое предложение - [3]

Она могла только надеяться.

– Боюсь, нам есть о чем поговорить, – сказал Малак, словно выступал в зале суда, а не вел беседу. – Как бы ты ни сопротивлялась, разговора не избежать.

Малак сунул руки в карманы брюк, а потом улыбнулся, словно пришел сюда только для того, чтобы очаровать ее. Он в одно мгновение преобразился в того самого мужчину, которого Шона так ясно помнила с той ночи пять лет назад, в том самом баре при гостинице, куда она мечтала попасть с самого детства. Тогда его улыбка была незабываемой – такой заразительной, такой чувственной, что подтолкнула ее на действия, которые были совершенно не в ее характере.

Все эти годы Шона отказывалась сожалеть о том, что тогда произошло. Но сейчас, когда ее сердце бешено забилось, а дыхание участилось, она с ужасом поняла, что с тех пор в ней ничего не изменилось.

Потому что тот Малак, которого она помнила, – обленившийся бездельник, порочный, мягкотелый соблазнитель, – не был плодом ее воображения. Да, сейчас он выглядел иначе. Он держался надменнее, его лицо было более мрачным. В нем не было игривости, взгляд утратил веселый блеск. Но это все равно был он. И для Шоны это оказалось большой проблемой. Потому что Малак был единственным мужчиной, который пробудил в ее душе такую бурю чувства. Более того, он был единственным, кому она позволила прикоснуться к себе.

Все эти годы она говорила себе, что она то слишком устала, то слишком напряжена, то слишком бедна, чтобы выйти из кокона и с кем-нибудь познакомиться. И вот сейчас, глядя на Малака, она вдруг разозлилась на себя за то, что так и не устроила свою жизнь. Почему она допустила, чтобы ее опыт в сексе ограничился им?

– Даже если нам и есть о чем поговорить, в чем я сомневаюсь, то я на работе, – сказала Шона. Она бы с радостью набрала 911, чтобы Малака забрали и подвергли психиатрической экспертизе. – Сейчас не время и не место. Попробуй позвонить, как нормальный человек.

– В нашем случае одного звонка будет недостаточно.

– Нет никакого случая, – сказала Шона с нажимом.

Они могли говорить только об одном, и Шона не собиралась этого допустить. Лучше умереть.

Она многие годы опасалась этого момента. И вот когда ей стало казаться, что все страхи позади, он настал. Может быть, поэтому она не поддалась чувствам, бурлящим внутри нее. Она обратила внимание на то, что его охранники заблокировали все выходы, и прикинула, что нужно, чтобы выбраться отсюда, забрать Майлза от Урсулы и сбежать из Нового Орлеана.

Самое замечательное, размышляла она, что никто не заметил бы ее исчезновения. Кто она такая? Самая обычная официантка. Ее и в Сети-то нет. Так что нужно сегодня же вечером уехать куда-нибудь подальше, как будто их с Майлзом никогда не было. Жаль, корила она себя, что ей не пришло это в голову пять лет назад.

– Ты, конечно, права, – сказал Малак, и она увидела опасный блеск в его глазах. Таких же, как у Майлза. – Он вообще не случай, не так ли? Он маленький мальчик. Уверен, ты назвала его Майлзом.

Шона осознала, что спокойствие покидает ее. Она замерла, но не от страха. Или не только от страха. Ее пронзила дикая ярость.

– Майлз тебя не касается.

– Зря ты на этом настаиваешь, – с упреком сказал Малак. – Хотя, возможно, ты предпочитаешь растить его в нищете, нежели в той среде, к которой он принадлежит. Его, единственного сына Халийского принца.

– Мне все равно, кто его отец, – процедила Шона сквозь зубы. – Важно то, что он мой сын.

– Позволь рассказать тебе, что происходит, когда принц становится королем, – сказал Малак, и в его голосе она услышала нотки угрозы. – Не нужно никаких соболезнований, так как ни отец, ни брат не умерли. Они отреклись от престола один за другим, словно домино.

Шона не понимала, о чем он. Точнее не хотела понимать, потому что это означало бы…

Но Малак продолжал:

– Переход власти всегда сопровождается опасностью, но еще большая опасность возникает тогда, когда во власть вступает король, который вообще не должен был приблизиться к трону. Поначалу придворные рвут на себе одежды и молятся о спасении. Это занимает некоторое время. Но когда они прекращают заниматься всей этой чепухой и возвращаются в реальность, они запускают полноценное расследование в отношении нового монарха, человека, который… как бы это сказать?

– Не мог держать его в своих штанах?

Малак слегка улыбнулся. Что его позабавило, ее сухой тон или описание как таковое, Шона не могла сказать.

– Если помнишь, Шона, никто не хотел, чтобы я держал его в штанах. И меньше всего не хотела ты. – Он пожал плечами, когда она прищурилась. У нее не было оснований спорить. Он был абсолютно прав. – Я вынужден с сожалением признать, что дворцовые следователи были загружены работой. Они нашли каждую женщину, к которой я когда-либо прикасался.

– Не думала, что кто-то умеет оперировать такими большими числами.

Малак, не отрывая от Шоны взгляда, поклонился.

– Каждую мою счастливую любовницу проверили, чтобы убедиться, что ни она, ни ее связь со мной не позорят королевство. Из всего легиона бывших любовниц только ты, Шона, хранила тайну, которая заставила бы рядового дворцового советника поседеть за ночь.