Дерзкий, юный и мертвый - [32]

Элси снова засмеялась; утробный звук вышел из живота и вырвался через рот, обнажая серые зубы.

– Вам ее не поймать! – выдохнула она под конец с шипением. – Вам никого из нас не поймать.

Мэри подошла к Элси и с неожиданной силой – Гай и не подозревал, что она на такое способна – взяла ее за плечи и подвинула, заставляя сесть на стул возле стола. Гаю жестом велела занять место напротив. Элси, приоткрыв рот, глядела, как они размещаются.

Гай выложил перед собой блокнот и карандаш.

– Думаю, вы скоро поймете, мисс Уайт, – начал он, – что вы в полицейском участке и обвиняетесь в краже, а мы с констеблем Мун выступаем против вас свидетелями.

Элси выдавила улыбку, довольно-таки кислую.

– Если у судьи будет хорошее настроение, вы получите… Как думаете, сколько, констебль Мун?

Мэри скрестила на груди руки и многозначительно нахмурила брови.

– Если ее сочтут раскаявшейся, то, полагаю, мисс Уайт просидит под замком пару месяцев, не более того.

Элси промолчала.

– А вот у меня подозрение, – продолжил Гай, – что мисс Уайт вновь возьмется за старое. И ее следует приговорить к восемнадцати месяцам исправительных работ.

Мэри кивнула.

– Да, это самый вероятный вариант развития событий.

– Если только вы, мисс Уайт, не решите сотрудничать и не поделитесь сведениями о том, где можно встретить ваших уважаемых коллег?

Гаю хотелось спрятать руки под стол и скрестить наудачу пальцы.

– Я не стукачка, – заявила та.

– Вам не надо называть имена, – заверил Гай.

Он старательно размышлял. Им нужен результат, значит, надо соглашаться на все, что она готова им дать. Вариантов было не так уж и много. Женщин вроде Элси тюрьма не страшит.

– Нам просто хотелось бы знать, где можно встретить кого-нибудь из тех, кто помогает вам и вашим подругам сбывать товар.

Элси покачала головой.

– Не понимаю, о чем вы. Хотите обвинить меня в краже – вперед, только поскорее. Посижу немного в клетке, перебьюсь как-нибудь.

– Мы будем допрашивать вас столько, сколько потребуется, – заявила Мэри.

Гая поразило, до чего холодно прозвучал ее голос.

– Вы всё понимаете, – сказал он. – Нам нужны сбытчики. Те, кто берет у вас награбленный товар и перепродает. Где их найти?

Элси сжала губы в тонкую белую линию и снова покачала головой.

– Если скажете хоть одно название, – продолжил Гай, – восемнадцать месяцев ада превратятся в шесть. Если назовете несколько, сможете уйти уже сегодня.

Та по-прежнему поджимала губы, но глаза у нее забегали.

– Имя. Всего одно, Элси.

– Я ничего вам не скажу, не мечтайте! – выпалила та уже не столь уверенно, как прежде.

– Тогда намекните хотя бы, где их встретить. Назовите любое место, где они собираются, и мы вроде как случайно туда зайдем. Никто не узнает, что это вы их выдали, – настаивал Гай. – Может, паб или какой-нибудь мужской клуб? Что угодно.

Мэри вдруг подалась к ней.

– Элси, у тебя ведь есть ребенок, верно?

Та подскочила и заорала во весь голос:

– Не смейте трогать моего Чарли!

Мэри успокаивающе улыбнулась:

– Не бойся, мы его не тронем. Но тебе не кажется, что восемнадцать месяцев вдали от Чарли – это очень, очень долго?

– Одно название, – повторил Гай.

– Клуб «Сорок три»[21], – произнесла Элси. – Все, больше ничего не скажу. А теперь отпустите меня.

Глава 22

Вернувшись домой, Луиза свернулась калачиком в кресле у камина. Нянюшка Бло принесла ей чашку чая с двумя булочками, а Юнити и Декку укутали одеялом. Девочки не понимали, отчего Луизе так плохо, но им нравилось, поменявшись вдруг ролями, о ней заботиться. Даже Дебо сбегала в спальню и притащила любимого игрушечного кролика, давно оставшегося без уха. Когда девочка вернулась, Луиза усадила ее на колени. Младшая из шести сестер была светленькой и кудрявой, по-младенчески пухлой и с ангельским нравом – если не вынимать у нее изо рта большой пальчик, иначе тогда, по выражению нянюшки Бло, «поднимался вой почище сирены». Луиза не понимала, почему ей так хочется быть рядом с детьми; она знала лишь одно: где-то по дороге из суда она потеряла под ногами твердую почву и, казалось, теперь ступает по зыбкому болоту. Ее мучило нестерпимое желание забиться в какую-нибудь темную кладовку. Разумеется, этого она позволить себе не могла, предстояло еще искупать детей и уложить их спать. К счастью, в рутине дел Луизе удалось немного забыться.

Памела возвращаться в детскую не спешила, осталась внизу с родителями. Шарлотта, как и планировалось, уехала в Лондон вместе с Себастьяном, Тэдом, Кларой и Фиби. Ей предстояло устраивать похороны. Нэнси тоже была внизу, она появилась в детской только тогда, когда Луиза с нянюшкой Бло молча сидели в непривычно тихой комнате. Нэнси была в бриджах и старом синем джемпере с дырявым локтем; нечесаные волосы, слегка приглаженные пальцами, торчали в стороны, на белой фарфоровой коже играл не свойственный ей румянец, а глаза лихорадочно сверкали.

– Решила прийти посмотреть, как вы тут, – заявила она. – Целую вечность здесь не была. Внизу царит такое уныние… А пудинга у вас не осталось? Умираю хочу сладкого!

Перед Луизой стояла миска манной каши, щедро сдобренной сливками и малиновым вареньем, но она до сих пор к ней не притронулась, не в силах впихнуть в себя еду, поэтому охотно подвинула пудинг к Нэнси.