Дерзкая пленница - [49]

Заглянув ей в глаза, Эдвард понял, что эта девочка горюет вместе с ним. И такая любовь сияла в этих глазах, что было невозможно ни отрицать ее, ни пренебречь ею.

— Позвольте мне остаться, — умоляюще попросила она.

— Я буду признателен тебе, если ты побудешь со мной немного. А потом я отвезу тебя домой.

Эдвина улыбнулась, давая понять, что все сделает так, как он захочет.

— Пойдем в мою комнату. — Эдвард взял ее за руку, и взволнованная девушка пошла за ним.

— Я никогда раньше не бывала в господских покоях, — молвила Эдвина.

— Тебе понравится. Конечно, у нас не так, как в Годстоуне, но мы жили в полном довольстве.

Они вошли в зал. Эдвина оглядывалась, восхищаясь прекрасными коврами, и вдруг вздрогнула:

— Кто-то идет!

— Это служанка моей матери, не бойся. Нора, я думал, ты уехала в Годстоун.

— Нет, милорд, теперь, когда норманнов нет, здесь так спокойно.

— Не называй меня милордом, Нора. Не забывай, что они вернутся.

Нора присела перед Эдвардом:

— Не собрать ли вам поужинать, Эдвард?

— Нет, спасибо, Нора. — И тут же он подумал, что Эдвина, наверное, голодна. — Впрочем, я передумал. Приготовь ужин на двоих и накрой в моей комнате. Мне принеси эль, а моей даме — мед. Думаю, он придется ей по душе. — И Эдвард улыбнулся.

Эдвина, очарованная тем, что он назвал ее своей дамой, пошла следом за ним в его опочивальню.

— Тебе, наверное, холодно, Эдвина? Прости, я не подумал. — Эдвард склонился над очагом, и через несколько мгновений там заалел огонек. Эдвина показала пальцем на меховое одеяло, лежащее на кровати.

— Это здесь вы спите? — спросила она, потому что не знала другой постели, кроме подстилки, лежащей на полу. — Я в жизни не спала на кровати.

Эдвард выпрямился и подошел к ней.

— Сегодня поспишь, — пообещал он.

— Я свалюсь, — затрясла она головой.

— Я буду так крепко держать тебя, что не свалишься. — И впервые за этот день Эдвард рассмеялся.

Свечи были не нужны. Огонь освещал спальню, превращая ее в уютный рай для влюбленных.

Нора тихонько постучала в дверь. Она принесла холодное мясо, сыр, масло и хлеб. Эдвину особенно поразило масло, которое нужно намазывать на хлеб. Она никогда в жизни не ела масла. Эдвина застенчиво подождала, пока Нора уйдет.

— А мне можно взять немного вот этого?

— Конечно. А сверху положи мясо, — посоветовал Эдвард.

— А что это такое? — с любопытством спросила девушка.

— Наверное, холодная оленина. Ты разве никогда ее не ела?

Она покачала головой. Эдвард внимательно наблюдал, какое впечатление на нее произведет оленина.

— Ужасно вкусно! — засмеялась Эдвина.

— А теперь попробуй вот это. Кажется, это куски дикого кабана. Вкус должен быть более пряный.

— М-м-м, тоже вкусно, — похвалила она. Эдвард был в восторге. Как это здорово — открывать другому человеку что-то приятное. При мысли о грядущих радостях Эдвард вспыхнул. Он знал, что Эдвина — девушка, и не хотел пугать ее чрезмерной торопливостью. Он предложил ей куропатку и настоял, чтобы она взяла ножку, сам же взял крылышко. Затем налил в рог хмельного меда, поднес рог к губам девушки и не отрывал, пока она почти полностью не осушила его. Последнюю каплю Эдвард оставил себе, прижавшись губами к тому месту, которого касались губы Эдвины. Потом он обнял ее и коснулся ее губ, еще сладких от меда.

— Мы испили из чаши любви!.. — прошептал он.

Эдвард отнес девушку на кровать, и она потянулась навстречу его поцелую. Он помедлил, любуясь ею; отблески пламени играли на ее нежном лице, обрамленном завитками светлых коротких волос. Она была похожа на ангела.

— Ах, милорд Эдвард, я так люблю вас! — воскликнула она.

— Эдвина, ты такая хорошенькая, такая милая…

Он осторожно снял с нее шерстяную рубашку и провел пальцем по маленьким расцветающим грудям. Когда он, раздевшись, лег рядом с Эдвиной, она встала на колени, чтобы видеть любимого. Ее губы осыпали быстрыми поцелуями его грудь, живот, низ живота и снова грудь… Они были такими легкими и жаркими, что он не мог шевельнуться и только стонал от желания. Потом порывисто привлек ее к себе. Она была совсем еще девочка, и он брал ее осторожно и был очень рад, что не сделал ей больно.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке, Эдвина?

Вместо ответа она обвилась вокруг него и потерлась щекой о его грудь. Он сказал удивленно:

— Ты такая бескорыстная! Ты получаешь удовольствие, доставляя удовольствие мне.

— Нам нужно уезжать? — робко спросила Эдвина.

— Нет. Никому из нас не хочется покидать эту постель. Завтра утром, пораньше, я отвезу тебя домой и объяснюсь с твоей матерью.

Улыбнувшись, Эдвина устроилась подле него под мягким меховым одеялом.

Проснувшись, Эдвард обнаружил, что Эдвины рядом нет. Он быстро вскочил с постели, готовый пуститься на поиски девушки, и тут она вошла в опочивальню, неся горячую воду. Он засмеялся с облегчением:

— Ты вспомнила, что я люблю умываться.

— Позвольте мне умыть вас, милорд Эдвард.

— При условии, что ты доставишь мне такое же удовольствие! — пошутил он.

— Нужно поторопиться. Нора несет поесть.

— Ах, Нора, только ты можешь вывести меня из затруднения, — сказал Эдвард, когда та вошла в комнату с подносом. — Мне бы хотелось видеть мою даму в красивом платье. Хорошо бы оно было голубым, как ее прекрасные глаза. Посмотри, не можешь ли ты что-нибудь сделать, дорогая.