Держитесь, маги, мы пришли! - [23]

«Я ведь всегда относился к ней, как к дочери», – уговаривал себя Авар.

«Ничего подобного! Ты относился к ней, как к равной – тебе всегда было интересно разговаривать с Эос, обсуждать любимые отвары, мази и лечебные заклинания, ты всегда восхищался ею – даже когда она еще пешком под стол ходила, – возражала память. – Ты относился к ней, как к девочке, которая со временем станет женщиной. Но не как к дочери, определенно».

«Она и теперь еще девочка», – убеждал самого себя Авар.

«Она теперь совершеннолетняя. Даже поклонники понаехали со всех окрестных стран и земель. Даже младший принц ухлёстывать начал!» – напомнила беспощадная собственная память.

«Все равно ей рано замуж! Она лишь юная девчонка. И Каяр ей – совсем не пара. В субботу буду опять у Таисов – обязательно поговорю об этом парне с Эос», – решил Авар.

Долгий диалог мага с самим собой прервал усталый голос:

– Вечер добрый, лорд Лютен. Разрешите составить вам компанию? Другие столики заняты, а во дворце спокойно выпить не дадут.

Авар очнулся и огляделся: зал ресторана действительно был забит людьми, и свободное место было только рядом с ним – люди явно побаивались тревожить своим обществом лекаря-мага. А рядом с его креслом стоял одетый в форму магической охраны, с опущенным в поднятый воротник лицом, Рейс Сартор.

– Конечно, садитесь, ваше...

– Просто Рейс.

– Как скажете, – Авар снова уткнулся взглядом в пустую стопку из-под коньяка.

Кронпринц подозвал разносчика и заказал большой штоф крепленного вина. Штоф быстро принесли и поставили перед магами два кубка. Рейс разлил вино и поднял свой кубок:

– За благополучие страны!

– За благополучие, – согласился Авар.

Мужчины выпили; каждый помолчал о своем.

– Всегда думал, что главное условие благополучия для любого мага – это возвращение в этот мир магинь, – задумчиво проговорил Рейс, – а теперь вот, сомневаюсь, что это для каждого мага так.

– Опять что-то Рора учудила? – усмехнулся Авар.

– Нет, наоборот: она поражает меня познаниями и жесткими, но разумными, рассуждениями.

– Это в Авроре всегда было: ум, проницательность, готовность всегда прийти на помощь ближнему, а также искоренить все грехи этого несчастного ближнего, – просветил принца лекарь. – Вы просто не присматривались раньше.

– Мне и сейчас не стоит присматриваться, – удрученно признал Рейс.

– Почему? Разве вам не нравятся такие положительные качества в Роре?

– В том то и проблема, что нравятся...

Авар недоуменно пожал плечами:

– Если уж говорить о том, что не нравится, то мне непонятен внезапный интерес вашего младшего брата к Эос. Он же всегда с Авророй «не разлей вода» был, так с чего за ее сестрой ухаживать начал?

Рейс поперхнулся вином:

– С чего вы взяли, что он присматривается к Эос? Я только на днях видел, как он целовался с Авророй!

Авар уронил на стол опустевший кубок:

– А вы уверены, что это была не Эос?! Они же с Ророй близнецы!

– Уверен, на все сто процентов уверен, – мрачно подтвердил Рейс, ставя ровно кубок Лютена и подливая вина.

Лекарь одним глотком опустошил чашу на половину.

– Завтра же поговорю с Эос, – пробормотал Авар.

«А мне с братом и говорить не о чем: он вправе ухаживать за кем угодно. И невесту себе срочно выбрать надо, а то утону в чувствах к Авроре, как золотой медальон в вине. Даже отец уже обратил внимание на то, сколь часто я упоминаю ее имя, а мои резкие отрицания интереса к ней только укрепили его подозрения. Абсолютно верные подозрения, надо отметить!» – уныло думал Рейс.

Авар с Рейсом дружно допили вино и заглянули в опустевшие чаши.

На дне своих кубков оба мужчины видели один и тот же белокурый и зеленоглазый образ.  Только мираж Авара смотрел на него нежными и печальными очами, а мираж Рейса взирал гневными и злорадными глазищами.

Отдав плащ встретившему его дворецкому, Авар поднялся в свою спальню и честно постарался уснуть. Однако самые мрачные и колкие мысли не давали ему расслабиться:

«Да, я признаю, что люблю Эос, но шансов на счастье у меня нет. Мне нужно вырвать это неуместное и не нужное ей чувство из своей души! К ней принцы со всех стран свататься приехали, да и наш наследничек «подвозит до дома»! Я даже посвататься не рискну: Северин меня на первом же слове убьет. И правильно сделает – сам бы себя убил на его месте! И как я Насте в глаза посмотрю? Извини, мол, Анастасия, дружба – дружбой, а дочь свою ненаглядную мне отдай! Эх, жить мне теперь всю жизнь одиноким бобылем, да детей Эос от всяких младенческих болячек лечить и с ее мужем видимость дружеских отношений поддерживать, – при мысли о будущем мифическом муже любимой девушки Авар скрипнул зубами. – Нет, лучше посватаюсь! Пусть леди Таис карающее пламя богини на мою глупую голову призовет, и упокоюсь я с миром. А Каяр ей все равно не пара! Вот Талар был бы хорошим вариантом... нет, и этот не пара!»

Прокрутившись полночи, лекарь необдуманно решил, что лучшее средство от бессонницы – это работа, и пошел в рабочий кабинет.

«Так, приготовлю-ка я микстуру от кашля: в лекарском доме помощницы говорили, что мало ее осталось. Вот и время проведу с пользой, и от тяжелых мыслей избавлюсь! Так, делаем отвар из травок, греем котелок... О, закипело! Бросаем шиповник...   Северин Каяра наверняка одобрит...   Валерьяновых капель добавим...    А Каяр – такой шалопай, Эос не будет с ним счастлива, только измучается!   ...    Яд болотных жаб где-то тут стоял  ...  Зачем сразу в пятьдесят лет замуж выходить?  ...  Сушеные листья дикого гадючника кинем  ...    Может, я Эос не совсем безразличен? Если ухаживать начну – она даст мне шанс?  ...  Что это я из кулечка сыпанул?  ...   А главное – Эос еще девочка совсем, мне лет двадцать пять подождать придется, прежде чем в чувствах своих каяться  ...  Так, посинело наше средство  ...  А что я варю, собственно?   И почему оно КРАСНЕЕТ?!»