Держава Сасанидов. 224-652 годы - [24]

.

Впрочем, под вражескими стрелами и дротиками слоны часто становились неуправляемыми и топтали свою же конницу и пехоту. На этот случай у их погонщиков всегда имелись длинные ножи, с помощью которых они могли нанести удар слону в позвоночник и тем самым убить его.

Учитывая, с одной стороны, сокрушающую мощь слонов, а с другой — сложности в управлении ими, сасанидские командующие в зависимости от обстоятельств применяли разные тактические схемы использования слонов^{111}. Если обстоятельства позволяли наступать, элефантерия загодя выдвигалась вперед (битвы при Фригии и Сумере в 363 году, при Фасисе в 555 году). Если же были опасения в исходе сражения, то слонов оставляли в резерве — в надежде, что они смогут нанести решающий удар (битва при Маранге в 363 году). Почуяв подходящий момент, сасанидские военачальники бросали в бой элефантерию, чтобы усилить натиск на врага. В случае неблагоприятного развития событий слонов к участию в битве не допускали.

Одним из сасанидских «ноу-хау» было то, что персы придавали каждому слону значительный вспомогательный отряд из конницы и пехоты. Такой контингент поддержки мог насчитывать 3–4 тысячи воинов^{112}.

Не зря сасанидская армия использовала слонов на протяжении всего своего существования. Определенно, от эле-фантерии, при разумном ее применении, был толк, и многие персидские виктории — это результат эффективного комплексного использования кавалерии, слонов и пехоты.

Флот

Сасаниды, когда того требовали обстоятельства, прибегали к использованию флота, причем вполне успешно. Уже при Ардашире I был захвачен Бахрейн, а при Шапуре — Оман; при Хосрове овладели даже Абиссинией. Использовались суда и при форсировании полноводных рек.

Армия в походе

Персидское военное дело испытало на себе серьезное влияние Античности, что нашло отражение и в военном трактате сасанидской эпохи «Аин-Наме», и в практике боевых действий. Большинству военно-тактических установок Сасанидов можно найти параллели в трудах византийских авторов^{113}.

Как и всякая уважающая себя армия, воинство Сасанидов высылало вперед, на километры перед собой, конных разведчиков. Они изучали местность на наличие авангарда противника, его засад и разъездов. Продуктивная деятельность разведчиков — как полевых, так и соглядатаев в тылу врага — становилась одним из залогов победы. Но военная история Сасанидов показывает, что их разведке случалось допускать серьезные ошибки.

Двигаясь навстречу врагу, персы располагали стоянки в укреплениях, усиленных рвом. Когда от разведчиков поступали вести о приближении противника и численности его армии, шах и военачальники решали два важных вопроса: «Сражаться или отойти?» и «Где дать сражение?» Первый вопрос решался положительно в случае трех- либо четырехкратного превосходства над противником, в крайнем случае — полуторного^{114}. Что касается второго, то выбирали место для битвы, которое будет наиболее подходящим для имеющихся в их распоряжении сил. Из «Стратегикона Маврикия» мы узнаем, что Сасаниды стремились «выстроить боевой порядок на неудобных пространствах и использовать луки»^{115}. Неудобным для врага пространством считалось какое-нибудь возвышенное место, на котором персы располагали центр войска. Кроме того, желательно было «для лагеря и строевых расположений войск завладеть местностью закрытой, лесной и снабженной водой, врагу же пусть будут предоставлены равнина и низины»^{116}. Выбрав место битвы, армия окружала свой лагерь рвом и частоколом.

Воинство персов в полевом сражении делилось на три составляющие: центр, состоявший из «двух главных частей», правое и левое крылья. По традиции, идущей еще с античных времен, наиболее сильными были центр и правое крыло, левому же назначалось лишь сдерживать неприятеля. В рядах центральной части находились 400–500 отборных бойцов^{117}. Глубина строя варьировалась в зависимости от конкретных обстоятельств.

Сасанидские командующие, следуя военной науке, часто оттягивали момент боя: «И пусть не вступает он в бой с войском иначе, как в случае крайней необходимости, и в таком положении, когда нельзя избежать сражения. И если случится это, пусть старается полководец затянуть войну до конца дня» («Аин-наме» 54, 11).

Перед основным столкновением проводился массированный лучный обстрел, и лишь затем происходило боевое столкновение с ослабленным противником. Катафрактарии начинали его «сдержанно и осмотрительно, продвигаясь шаг за шагом равномерным и уплотненным строем». Увеличив скорость, они страшным синхронным ударом ряда копий пробивали порядки врага и теперь уже мечами расширяли брешь, куда устремлялась легкая конница, а за ней пехота.

Из «Аин-наме» мы узнаем, что первыми «наступают воины правого крыла и «две главные части»; что же касается левого крыла, то оно не нападает, если только не будет наступать на него опасный враг — тогда они (воины левого крыла) отбрасывают нападение врага. При этом воины правого крыла и «двух главных частей» могут вступать в бой с наступающими на них и возвращаться к своим с тем, чтобы снова вступить (в битву), а воины левого крыла могут (делать это) лишь при отступлении, и невозможно им, вернувшись, снова вступить в бой» («Аин-наме», 54, 11). Как мы увидим позднее (битва при Даре), персы применяли на практике именно эту тактическую схему. Другое дело, что и противники Сасанидов были не промах.