Держава Сасанидов. 224-652 годы - [22]
Слагаемые военной машины
Гордостью сасанидской армии и ее основой были конные войска. Согласно Аммиану Марцеллину, персы «больше всего полагаются на храбрость своей конницы, в которой несет службу вся их знать»>{93}. Он также отмечает, что командиры конницы входили в круг лиц, управлявших важнейшими провинциями Сасанидской державы>{94}.
В «Стратегиконе Маврикия» (конец VI — начало VII века) сообщается, что сасанидские воины одеты в панцири и кольчуги, вооружены луками и мечами>{95}.
Облаченные в железные доспехи и вооруженные длинными крепкими пиками, катафрактарии представляли грозную силу, но, оказавшись сбиты с коня, сами становились легкими жертвами. Чтобы такого не случалось или случалось как можно реже, применялись жесткие деревянные седла, крепко фиксировавшиеся ремнями на корпусе лошади. Своими четырьмя угловыми рогами или двумя высокими луками (передней и задней) такое седло надежно удерживало всадника и позволяло катафрактарию без опаски и риска наносить таранный удар копьем, а легкому кавалеристу вести дистанционный обстрел из лука на полном скаку и даже с разворотом корпуса (так называемый «парфянский выстрел»). Стремян сасанидская конница, да и конные войска окружавших ее народов еще не знали, но прекрасно обходились без них, используя упомянутые седла жесткой конструкции. Как подмечено специалистами-историками, «в источниках… самое раннее упоминание об употреблении стремян в Иране относится только к концу VII в.»>{96}.
Персидская конница делилась на тяжелую и легкую. Тяжелая конница — копейщики-катафрактарии — состояла из представителей знати, что неудивительно, учитывая стоимость доспехов. Только очень богатые люди могли позволить себе тяжелое вооружение. Служба в катафрактариях была престижной.
С легкой конницей у Сасанидов, видимо, были проблемы. На востоке это показали их неудачи с кидаритами и эфталитами, а на западе — победы мобильных арабских соединений Септимия Одената, а впоследствии (в VII веке) — мусульман Халида ибн Аль-Валида. Согласно «Стратегикону Маврикия», персидская конница обращалась в стремительное бегство, если подвергалась внезапному удару. При этом, в отличие от кочевников, она не умела «делать неожиданные повороты против своих преследователей»>{97}.
С другой стороны, часто упоминается о том, что нередко легкая и тяжелая конницы очень слаженно действовали, принося персидским войскам победу. Что касается соотношения легко- и тяжеловооруженных воинов, то первых было в десятки раз больше. Тяжелая конница на поле боя выполняла ударную роль, а легкая осыпала противника стрелами, проводила разведку, охранение и преследовала врага.
Ведущим видом наступательного оружия в сасанидской армии был сложносоставной пятичленный лук, с высоким КПД выстрела и, соответственно, поражающей силой. Данный тип лука многими так и называется — «сасанидским». Хотя вернее его назвать «кушано-сасанидским», ведь, эволюционировав от гуннских образцов и скифского лука, он принял свой сложившийся вид в кушанскую эпоху>{98}. Пришедший из Центральной и Средней Азии, этот тип лука был взят на вооружение парфянской конницей и затем, соответственно, армией Сасанидов. Среднеазиатские луки пользовались популярностью у персов и веками позже, во времена Фирдоуси. Не совсем понятно, на фоне сказанного выше, имеющееся в «Стратегиконе Маврикия» утверждение, что стрельба персов была скоростной, но не сильной. Возможно, такое применение обуславливалось определенными тактическими задачами и не является опровержением мощности «сасанидских» луков.
Сасанидская армия, костяк которой составляла все та же парфянская конница, тем не менее отличалась от парфянского войска расширенным применением пехоты и введением элефантерии. Корни такой трансформации кроются во внешнеполитических амбициях персов. Претензии шахов на ахеменидское территориальное наследие и активно проводившаяся в жизнь экспансия на запад приводили к необходимости захвата приграничных римских крепостей и городов-твердынь, что требовало активного привлечения пехоты. Но ведь до вражеского оплота надо было еще добраться. Одно дело — осаждать неприятеля, и совсем другое — противостоять ему в открытом поле в случае, если он неожиданно проявил инициативу. Так вот, чтобы обеспечивать поддержку пехотинцам и, более того, прорывать вражеский боевой порядок во время рукопашного сражения, как раз и пригодились слоны>{99}. Они же были как нельзя кстати при осаде римских крепостей.
Итак, надобность как в подготовленной пехоте, так и в элефантерии явно обозначилась. И надо отметить, Сасаниды имели возможности ее удовлетворения.
Если про знаменитые римские легионы не слышал только ленивый, то про пехоту Сасанидской империи мало что известно. С одной стороны, это вполне понятно, так как собственной эффективной пехоты, равной римской, у персов практически не было. Особенно поначалу. Так, в IV веке Аммиан Марцеллин являлся свидетелем того, что персидские пехотинцы, «вооруженные наподобие мирмиллонов, несут службу обозных» Римский гладиатор-мирмиллон был защищен шлемом и щитом-скутумом, на ногах — матерчатая, кожаная или металлическая защита, например поножи, вооружен гладиусом. Аммиан Марцеллин продолжает: «Вся их масса следует за конницей, как бы обреченная на вечное рабство, не будучи никогда вознаграждаема ни жалованьем, ни какими-либо подачками»
В книге историка и лингвиста Михаила Мочалова рассказывается, как на месте поселения скотоводов возник крохотный полис Ашшур, как он сделался важным торговым центром Древнего Востока, как превратился в государство Ассирию, которая обретала территории, вбирала в себя народы, строила дороги, послужившие спустя столетия образцом для римлян, и наконец стала мощнейшей державой — первой в истории человечества империей. Этот многовековой путь оказался полон событий — стремительных взлетов и тяжелых поражений.
Предлагаемая работа — это попытка систематичного изложения многовековой истории Древнеассирийской державы.Возникший на месте поселения скотоводов, крохотный полис Ашшур через несколько тысячелетий превратился в громадную Новоассирийскую империю — по сути, первую империю в истории человечества. Этот многовековой путь оказался полон перипетий, взлётов и падений. Однако после каждого периода забвения ассирийское государство возрождалось как феникс из пепла. Порукой тому, помимо удобного географического положения и зачастую удачной внешнеполитической конъюнктуры, являлись целая плеяда талантливых царей и богатый военный опыт ассирийцев.Книга предназначается для всех соотечественников, увлекающихся историей древних цивилизаций, в частности — Древнего Востока, а также для людей, интересующихся феноменом империй.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.