Дерзай, дщерь! - [48]

Конечно, в XXI веке уже многие понимают: женщина имеет право на выбор своей судьбы; мало кто решится подобно одному священнику публично объявить, дескать, к научной, организационной, общественной деятельности представительница слабого пола обращается только по причине «проблем с личной жизнью», читай любовной неурядицы. По меньшей мере опрометчивым надо признать утверждение, что «женщина создана не для дела (карьеры, бизнеса), а для семьи» [167], в то время как минимум четыре поколения женщин в нашей стране вкалывают на всех направлениях трудового фронта, плюс, конечно, семья. Что же делать, особенно в эпоху перемен, когда мужчина в делах и поступках настолько перестал соответствовать своему званию, что обвиняет в собственном измельчании женскую эмансипацию, провозглашая ее «одним из видом богоборчества, связанного с невыполнением женщиной своего предназначения» [168].

Сильный пол яростно отстаивает первенство, главным образом унижая, высмеивая, срезая женщин, бесстрашно (она ж драться не полезет, на дуэль не вызовет) высказывая, например, женщине-политику прямо в глаза: «куда ты лезешь, нормальные бабы дома сидят, у тебя с головой неладно!». Между прочим, немало женщин, одаренных живым умом и талантом общения, если их посадить дома и ограничить семьей, засыхают от внутренней опустошенности и даже впадают в душевную болезнь; излечение наступало у тех, кто последовал рекомендации заняться чем-нибудь достойным, удовлетворяющим интеллектуальную потребность [169].

Не разумнее ли позволить женщине решить самой, оставаться с детьми при домашнем хозяйстве или выходить в большой мир с целью его завоевания. Или, допустим, вырастить детей, а потом завоевать мир. Или, наоборот, завоевать мир, а потом засесть дома. Или уйти в монастырь.

Нравится кому или не нравится, процесс пошел и остановить его вряд ли удастся: domina (лат.), госпожа, хозяйка, пересматривает «завоевательный» стиль управления планетой, культ силы, покорения природы, поставивший «цивилизацию, подчиненную мужским инстинктам» [170], на грань гибели в связи с экологическом кризисом и угрозой ядерной катастрофы; она устала терпеть вечный раздрай в доме-государстве и на родной планете, и пробует поучаствовать в наведении порядка. Сейчас в мире кроме трех правящих королев шесть женщин-президентов и шесть женщин премьер-министров, не указать ли и им их исконное место у плиты и стиральной машины, упрекая в отступничестве от якобы единственной, освященной многовековой традицией роли домохозяйки и матери семейства?

Святая равноапостольная княгиня Ольга, родоначальница Российского государства, действовала именно женской мудростью, гибкостью и деликатностью; хватало ей и воли, и выдержки, и самоотверженности, и опять-таки историки, в частности Карамзин, по традиции в качестве высшей похвалы называли ее «великим мужем». В стихире на ее память поется: «приидите, разумом богатящиися, разум свой в послушание веры приводити от нея научитеся…». Вот путь для нас: стоять перед Богом, с Его помощью преодолевая зыбкую пучину нашего естества, отнюдь от него не отрекаясь. Все мы, как христианки, призваны к высокому, царственному служению. И когда сознание наше надежно укоренится и утвердится в едином Господе Иисусе, тогда страсть уже бессильна нас одурманить.

Скажи мне, Господи, путь

Если сердцу – хоть одному -

Не позволю разбиться -

Я не напрасно жила!

Если ношу на плечи приму -

Чтобы кто-то мог распрямиться -

Боль – хоть одну – уйму -

Одной обмирающей птице

Верну частицу тепла -

Я не напрасно жила!

Эмили Дикинсон [171].

В Японии говорят: мужчина главный, а женщина верховодит.

Многие десятилетия ученые мужи, измеряя все части тела женщины, делали вывод, что она всего лишь недоразвитый мужчина и в силу этого дефекта не способна достичь успеха ни в точных науках, ни в технике, ни в искусствах, словом, ни в чем, что мужчины ценят превыше всего, как блага цивилизации.

С той же дотошностью женщины на Западе десятилетиями доказывают, что они точно такие же, как мужчины, могут всё, что могут мужчины, не нуждаются в снисхождении и считают попытки помочь нести чемодан, открыть дверь, уступить место в автобусе обидным проявлением мужского шовинизма [172]. Странно, что в гендерных квотах, т.е., например, в предоставлении женщинам престижных должностей только из соображений политкорректности, феминистки унизительной для своего пола дискриминации не усматривают.

«Я всегда подозревала, что быть мужчиной – это так скучно»,произносит одна из очаровательных старушек Агаты Кристи. И проницательный немецкий философ Рудольф Герман Лотце догадался: «Едва ли существует что-либо такое, чего не мог бы понять женский ум; но есть очень много такого, чем женщин никогда нельзя заинтересовать» [173]. Те из нас, кто несет бремя своего пола без отвращения, согласятся: Ева значит жизнь, и дочери ее рождаются не для тленных пустяков; не отдавая себе в том отчета, они на какой-то глубине непостижимым образом с самого раннего возраста знают о своем предназначении рождать и охранять жизнь, как драгоценное Божие достояние, и ценят лишь те аспекты земного бытия, которые служат этой великой цели.