Деревянный меч - [24]

Действительно, на городской стене стоял князь Юкайгин в парадном облачении. Все лица обратились в его сторону. Изгнанники смотрели на него с надеждой, толпа – со сдержанным гневом: неужели их повелитель пришел, чтобы вырвать из их рук законную добычу? Ну нет, не выйдет! Толпа стонала и медленно ворочалась, как разбуженный зверь. В эту минуту она могла растерзать любого, кто попытается ей помешать.

– Люди! – громко и медленно произнес князь Юкайгин. – Я виноват перед вами.

Толпа снова замерла, потрясенная: таких слов не ожидал никто.

– Я виноват перед городом, – после недолгого молчания вновь заговорил Юкайгин. – Я давно должен был выжечь эту язву на теле нашего города и защитить вас – и не сумел. Я не смог сделать для вас то, что сделал его светлость господин наместник Акейро, да будет благословенно его имя!

– Да будет благословенно! – откликнулась с готовностью толпа, даже не замечая, что впервые за восемь веков жители Сада Мостов благословляют столичного наместника.

– Его светлость господин наместник искоренил зло, но не стал предавать этих людей в руки правосудия, ибо он справедлив.

Толпа вздохнула изумленно.

– Он лишь изгнал их, полагая, что по справедливости, – князь повторил это слово и умышленно подчеркнул его, – эти люди подлежат не его суду, а вашему. Я также присоединяюсь к вашему суду и буду с ним согласен, каким бы он ни был.

Князь сказал свое слово, но не сошел со стены. Он стоял, опустив голову перед своими подданными, и молчал.

– А ведь и правильно, – почти пропел чей-то голос. – Судить их, голубчиков!

– Судить их, родненьких!

Снизу не было видно, как на губах князя возникла и исчезла мимолетная усмешка.

Толпа не рядилась, выбирая судью. Всем и так было ясно, кто имеет право судить этих людей. Судьей был назван старенький священник, в чьи обязанности входило читать очистительные молитвы над телами умерших в больнице. Их покрытые грязью и кровью истощенные тела он видел на протяжении двадцати лет без малого. Даже слепая ярость толпы не испугала обреченных так, как испугало их кроткое лицо незлобивого маленького священника. А в окончательный ужас они пришли, осознав, что люди, стоящие за спиной безответного старичка, которому они столько раз с глумливым безразличием отдавали мертвые тела, из убийц внезапно превратились в палачей.

– Не здесь, – тихо сказал маленький священник и близоруко мигнул. – И не сейчас. Чтобы их нечистая кровь не осквернила землю. Надо подождать, пока луна взойдет, чтобы лунный свет очистил их кровь.

Время едва перевалило за полдень. Люди стояли и ждали терпеливо, когда же взойдет луна. И в отдалении от них на гребне городской стены вместе со всеми ожидал восхода луны князь Юкайгин.

Неделей позже, когда Юкенна подземным ходом вывел из города Кенета и Аканэ, они напрасно оглядывались в поисках кровавых следов на месте, где город расправился с изгнанными. Следов крови не было. Да и вообще никаких следов. Трава разве что немного вытоптана.

Глава 4 ВСТРЕЧА

– Так где у тебя запасная голова? – сощурился Аканэ. Кенет непонимающе воззрился на него.

– Что – нету? – притворно изумился Аканэ. – А отчего же ты эту не бережешь?

Кенет ощупал шишку на темени и вздохнул. Аканэ тоже вздохнул и вонзил в землю свой деревянный меч.

– Настоящим мечом тебе бы таким ударом давно тыкву разрубили, – устало произнес Аканэ. – За сегодняшнее утро ты, считай, остался без обеих ног, без правой руки, а теперь еще и без головы.

– Без головы я остался гораздо раньше, – угрюмо возразил Кенет. – Когда решил, что из меня может получиться воин. Эта мысль пришла мне явно не в голову.

– Значит, так, – вспылил Аканэ. – Или из тебя получится воин, или мокрое место. Что тебе больше нравится?

Он еще не договорил, когда его кулак нацелил удар в Кенетово ухо. Аканэ частенько отвлекал внимание ученика подобным образом, чтобы приучить Кенета к неожиданным нападениям. Еще не успев толком заметить движения Аканэ, Кенет проворно взметнул руку, отвел удар – и ахнул.

Ему часто удавалось отбить удар, но его руки до локтя были покрыты синяками от подобных попыток. Однако на сей раз он отвел бьющую руку, не ощутив ее, словно его кожи слегка коснулся мимолетный ветерок.

– Оп! – удовлетворенно кивнул Аканэ. – А вот теперь правильно. Понял? Запомнил?

Какое там! Кенету очень не скоро удалось повторить сознательно случайное движение. Между тем в его неуспехах не было ничего позорного. Кенет переживал все то, что переживает почти любой новичок. Если начинающий не вовсе лишен ума и не совсем обделен силой и здоровьем, его первоначальные успехи громадны, они поражают и будоражат воображение. Однако опытный учитель не обманывается ими. Чем быстрее следуют одна за другой первые удачи, тем раньше наступает пора закреплять и разрабатывать достигнутое. Продвижение вперед замедляется неизбежно. Ученику начинает казаться, что он застрял, что он топчется на месте, а то и пятится назад, что уже усвоенное волшебным образом изымается из памяти. На самом деле оно лишь перемещается из памяти ума в память тела и из понятного становится привычным. У одних эта пора тянется мучительно долго, у других пролетает почти незаметно, но тяжела она для всех без исключения.