Деревянные космолеты - [8]

Наконец, решившись, он дождался, когда меч Каркаранда опять взлетит над его шлемом, и кинулся вперед, блокируя удар снизу. Клинки сомкнулись у рукоятей. Ничего подобного Каркаранд не ожидал – такой прием годился только для бойца, превосходящего его силой, а это был совершенно не тот случай. Каркаранд моргнул, затем самодовольно хмыкнул и надавил вниз огромной правой ручищей, вынуждая Толлера к бесславному отступлению, которое едва не закончилось падением. Зрители отреагировали на это смешками и аплодисментами; в их голосах Толлер уловил предвкушение. Решив сыграть на этом, он поклонился Чаккелу, но тот лишь нетерпеливо махнул рукой, веля продолжать дуэль. Толлер быстро повернулся к противнику. Теперь он успокоился и даже приободрился, зная, что мечи соприкасались достаточно долго, чтобы клинок Каркаранда хорошенько пропитался желтой жидкостью.

– Хватит шутки шутить, убийца королей. – Здоровяк снова двинулся вперед, и снова засвистел воздух, рассекаемый вертикальными взмахами черного меча.

Вместо того чтобы отражать его контрударами справа налево, Толлер прибег к технике работы с коротким мечом. Стальное лезвие пронеслось над бракковым, описало круг и обрушилось на него сбоку. Черный клинок сломался над самой рукоятью и поскакал прочь по гравию, следом нелепо запрыгал Каркаранд. На плац внезапно опустилась тишина; тем отчетливее прозвучал одинокий крик изумления и гнева.

– Маракайн, что ты наделал? – взревел через секунду король, семеня ему навстречу. Его живот колыхался в такт шагам. – Что еще за фокусы?

– Никаких фокусов. Смотрите сами, Ваше Величество. – Толлер говорил во весь голос, но не глядел на короля, а лишь косился. Если бы здесь действовал дуэльный кодекс, поединок можно было бы считать законченным или приостановленным, но все знали, что для Каркаранда правила чести – пустой звук, он всегда готов на любую подлость, лишь бы разделаться с противником.

Еще секунду Толлер поглядывал на короля, а затем резко повернулся на каблуках. Его меч описал сверкающий горизонтальный полукруг, и Каркаранд, который уже подбегал, воздев над головой кулак – этакую дубину из плоти и крови, – замер, налетев животом на острие. По грубой серой ткани камзола быстро побежала алая струйка, но он удержался на ногах и даже, сопя, напирал, хотя сталь все глубже погружалась в его солнечное сплетение.

– Выбирай, болван, – ласково произнес Толлер. – Жизнь или смерть.

Не напирая больше, но и не пятясь, Каркаранд безмолвно глядел на. него, и глаза его превратились в бледные щелочки, затянутые кровавыми паутинками. Физиономию Каркаранда пересекли вертикальные складки, и Толлер поймал себя на мысли, что готов к поступку, противоречащему его натуре.

– Каркаранд, пошевели мозгами, – изрек Чаккел, приближаясь к дуэлянтам. – Какой мне прок от фехтовальщика с разрубленным хребтом? Ступай, займись своими обязанностями, а это дельце мы уладим в другой раз.

– Есть, Ваше Величество. – Каркаранд отдал честь и отступил, ни на миг не сводя глаз с лица Толлера. Наконец он повернулся кругом и строевым шагом направился к казарме. Кольцо зрителей поспешно разомкнулось перед ним. Чаккел, склонный прощать своих помощников (исключая Толлера), дал толпе знак разойтись, и она мигом исполнила королевскую волю. Через несколько секунд Толлер и монарх остались вдвоем на залитой солнцем арене.

– Ну, Маракайн! – Чаккел протянул руку. – Показывай.

– Конечно, Ваше Величество. – Толлер открыл полость в рукояти и продемонстрировал расколотый пузырек, выпачканный в желтой жиже. В теплом воздухе растекся резкий запах, напоминающий зловоние белого папоротника. Держа меч за основание клинка, Толлер протянул его Чаккелу. Тот брезгливо сморщил нос.

– Бракковая слизь?

– Да, только очищенная – так она легче снимается с кожи.

– Не важно. – Чаккел опустил глаза и пнул рукоять Каркарандова меча. На черном обломке клинка в тех местах, где дерево подвергалось разрушительному воздействию жидкости, виднелась пена. – Все-таки я повторяю: это хитрый фокус.

– А я утверждаю, что тут нет никакого фокуса, – возразил Толлер. – Когда солдату предлагают новое, совершенное оружие, только дурак будет упрямо держаться за прежнее – таково непреложное требование военной логики. С этого дня оружие из бракки можно считать устаревшим. – Он сделал паузу и многозначительно посмотрел на грандиозную выпуклость Старого Мира. – Оно принадлежит прошлому.

Чаккел вернул ему стальной меч и широкими шагами описал по плацу круг, прежде чем пронзил Толлера суровым взглядом.

– Не пойму я тебя, Маракайн. Ну почему ты вечно ищешь неприятностей?

– Необходимо прекратить вырубку бракки. И чем раньше, тем лучше.

– Ага, снова за свое! А если я всем расскажу про твои плутни?

– Слишком поздно. – Толлер быстро обвел большим пальцем ряды казарм. – Многие солдаты видели, как мой стальной меч выдержал самые сильные удары Каркаранда, видели, что произошло с его клинком. Им рот не заткнешь, Ваше Величество. Отныне они будут волноваться и очень неохотно пойдут в бой, зная, что их оружие – не самое лучшее. А потом вспыхнет мятеж… Понимаю, эта мысль кажется вам возмутительной, но изменник, возглавивший его, не постесняется посулить гвардейцам новые стальные мечи. Этого хватит, чтобы с сотней подручных он взбаламутил тыс…