Деревянное царство - [5]
— А? — поднял голову отец. Не лучше, другое… А потом наступило то лето. И меня первый раз отправили в пионерлагерь. Провожали с оркестром! И бабушка всё кричала мне, чтобы я купался около воспитателя и не ел немытые фрукты… А когда я после войны вернулся, ни бабушки, ни мамы, ни отца не было… И дома не было, а была большая воронка, загороженная забором. На заборе были плакаты: «Эх, встречай, с победой поздравляй!», «Мы дошли до Берлина». А мне всё казалось, что это не то место, что наш дом стоит где-то рядом, целый и невредимый… Ты ешь, ешь. А то у тебя всё растаяло.
Петька начал, давясь, глотать мороженое, потому что в горле торчал кол, и мороженое только набивалось в рот, и его было невозможно проглотить.
— А где же ты был в войну? — спросил Петька.
— В оккупации был.
— Как это?
— Наш пионерлагерь был недалеко от границы, и мы сразу оказались в тылу у немцев. Правда, я их ни разу не видел. Прошёл слух, что всех ленинградских детей фашисты отправляют в Германию, и тогда местные жители стали нас прятать. Месяца через два нас завезли в такие леса и болота, что туда фашисты и полицаи нос боялись сунуть. Только тут другая была беда. Места глухие, дикие, людей почти нет. Деревни маленькие — три — пять домов, хутора, а не деревни. Жителям нас всех прокормить было трудно. Тогда нас разобрали по семьям. Ты поедешь к тем старикам, у которых всю войну жил я. Они мне заменили отца и мать. Ты к ним поедешь. Понял?
— Понял!
— Ещё мороженого хочешь?
— Хочу. А реставратор тоже с тобой жил?
— Нет. Коля был нашим пионервожатым. Он всю войну добывал продукты и кормил всех нас. Это вернейший человек!
Глава пятая
«СВЕТИЛА В ОКНА ТУСКЛОГО ВАГОНА…»
Верный человек чуть не опоздал к поезду. Они так неслись к вокзалу, что не успели ни о чём поговорить.
— Ты вот что, старик! — кричал реставратор, когда Петька уже стоял в тамбуре вагона. — Адрес у тебя в рюкзаке, на бумажке! Проводница тебя высадит! Клава тебя встретит! А телеграмму подал — всё будет нормально! Старик! Держи хвост морковкой! Старик!..
Он бежал за поездом, кричал, что не сказал самого главного. Что-то выкрикивал про скит… про деревню Староверовку… поминал какие-то книги… иконы…
Петька ничего не понял. Расстроился ещё больше. Пошёл к себе в купе и залез на верхнюю полку. Стучали колёса. Скрещивались за окном пути. Мигали семафоры. «Сидеть бы сейчас дома! Читать книжку! Или помогать капитану Никифорову ловить преступников», — печально думал он.
Прямо перед Петькиной полкой четыре мужика резались в карты. Разговор шёл интересный и даже, как показалось мальчишке, героический. Да и вообще картёжники Столбову поправились. Широкоплечие! С обветренными лицами и хриплыми голосами. «Настоящие трапперы», — подумал о них Петька, припомнив сразу и «Зверобоя» и «Последнего из могикан», и даже «Дерсу Узала»…
— Счас лося… Лося надо брать, — говорил хрипло один из мужиков, упираясь мощным подбородком в воротник грубого свитера. — Лось тут непуганый. А лось — это что? Это мясо! В городишко приедешь — с руками оторвут. Значит, содействие городу в обеспечении продуктами.
— А разве тут не заповедник? — спросил его парень в очках и в жёлтой нейлоновой куртке, которую Петька сразу оценил: канадская или японская.
— Намёк понял! — сказал хрипатый. — Нет, дорогуша, тут не заповедник. Вот с вальта я и пойду! Не заповедник тут! И вот ещё вам в придачу. А вы каким промыслом живёте?
— Наука! — сказал очкастый и засмеялся. — Как это? Стас? Какая наука?
— Эта… — сказал его партнёр. — Этнография! Во!
— Это как же? Вот наше дело исконное — охота. А вы, я извиняюся, как?
— Очень просто, — говорит очкастый и запевает: — «Я ехала домой, двурогая луна… светила в окна тусклого вагона».
Петька смотрит на них с верхней полки с уважением, первый раз он видит этнографов.
— Вы, так сказать, собираете ценности материальные, а мы духовные. Вот вам дамочка! Тут деревни пустые стоят, а в них, знаете ли, пропадает всякая утварь, или, к примеру, иконы… Доски мы их называем, а это сейчас в большом ходу…
— Видал! Видал… — недобрым смехом засмеялся ещё один игрок, по виду тоже охотник. — А потом «рус ляпти, рус балалайка…» Скалки, прялки…
— Именно, именно… — смеется очкарик. — Не пропадать же этому в мёртвых деревнях… «Светила в окна тусклого вагона…»
— А в раньшее время церковных воров знаешь как убивали? — интересуется тот, с недобрым смехом. И тоже запевает про двурогую луну.
— Так дикие люди были! Опьянённые дурманом религии, они видели в иконах так называемые святыни, а не произведения искусства… А мы возвращаем народу утраченное достояние.
— И сколько же такое достояние дает, если, скажем, милиция застукает? — интересуется охотник.
«Что это он? — думает Петька. — При чём тут этнография и милиция?»
— «Светила в окна тусклого вагона…» — поёт очкастый. — Меньше, меньше, чем за охоту без лицензий. Да ещё в заповеднике.
— Не заповедник здесь… Не заповедник, — говорит охотник. — Вот вам раз! Два! Три! И… погоны! — И он довольно начинает подпевать про окна тусклого вагона.
«Что это они поют неправильно, — думает сквозь дремоту Петька, не „тусклого вагона“, а „окна тусклые вагона“, а тусклых вагонов не бывает, это окна тусклые…»
В сборник входят три повести: «Самый красивый конь», «Деревянное царство», «Посмотрите — я расту». Во всех трех повестях автор, на примере своих героев, с глубоким знанием действительности, эмоционально рассказывает, как поступает в трудные минуты жизни настоящий советский человек, когда решается не только его собственная судьба, но и судьба окружающих его людей.
Петербург – уникальный город. Большая часть событий за три века имперской истории проходила здесь! Здесь служили, отсюда отправлялись на войну, сюда возвращались победители. Здесь покоятся на забытых кладбищах или изваяны в бронзе герои минувших времен. В Северной столице тысячи уникальных памятных мест, сотни имен на карте города и, кроме того, целые районы и кварталы, способные послужить поводом для создания многих книг. Одни городские названия чего стоят: Конногвардейский бульвар, Кавалергардская улица, Гренадерские мосты, Саперный переулок, Артиллерийский переулок и другие «гвардейские» названия.
В сборник входят три повести: «Самый красивый конь», «Деревянное царство», «Посмотрите — я расту». Во всех трех повестях автор, на примере своих героев, с глубоким знанием действительности, эмоционально рассказывает, как поступает в трудные минуты жизни настоящий советский человек, когда решается не только его собственная судьба, но и судьба окружающих его людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу ленинградского писателя вошли веселые и поучительные рассказы, воспоминания и повесть о не совсем обыкновенной собаке: "У мпа-ра-ра!", "А и Б сидели на трубе", "Старые да малые", "Я это знаю наверняка".
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.