Дерево растёт в Бруклине - [43]
Гостиная или передняя комната называлась «зала». Два высоких узких окна выходили на шумную улицу. Но третий этаж был так высоко над землей, что до него уличный шум долетал в виде негромкого приятного гула. Эта комната служила парадным помещением. В нее вела отдельная дверь из коридора. Гости могли попасть в нее напрямую, не проходя через спальни и кухню. Высокие стены были оклеены мрачными коричневыми обоями с золотыми полосками. На окнах висели жалюзи из деревянных планок, которые складывались в узкие прямоугольники по обе стороны. Фрэнси провела много счастливых часов, растягивая их и глядя, как они сжимаются снова от прикосновения ее руки. Это чудо никогда не надоедало: завеса, которая может заслонить от света и воздуха, так покорно подчиняется ей.
Низкая печь была встроена в камин черного мрамора. Виднелась только передняя часть печи, которая напоминала половину огромной дыни с выемкой посередине. Она была закрыта тонкими слюдяными пластинками, вставленными в металлические рамки. Ноланы позволяли себе роскошь топить печь в гостиной только раз в году – на Рождество, и тогда все слюдяные окошечки светились изнутри, и Фрэнси блаженствовала, сидя перед ними. Она грелась и любовалась тем, как окошечки меняют цвет с розовато-красного на янтарный по мере того, как вечер подходит к концу. И когда входила Кэти и включала газовую лампу, отчего тени разбегались, а окошечки бледнели, казалось, будто она совершает святотатство.
Самой чудесной вещью в комнате было пианино. Такое чудо и вымолить невозможно, хоть всю жизнь о нем проси. Однако вот же, оно стояло в гостиной Ноланов, настоящее чудо, которое случилось нежданно без всяких молитв. Пианино осталось от прежних жильцов, у которых не нашлось денег на его перевозку.
Перевозка фортепьяно в те годы была серьезным мероприятием. По узким крутым лестницам ни одно фортепьяно спустить было нельзя. Его обматывали тряпками, обвязывали веревками и вытаскивали через окно с помощью огромного ворота, установленного на крыше, и вся процедура сопровождалась криками, а бригадир грузчиков размахивал шляпой и руками, подавая команды. Улицу перегораживали, полицейский отгонял зевак, а дети, которые возвращались из школы домой, делали крюк, если кто-то перевозил пианино. В момент, когда закутанный монстр выползал из окна и покачивался в воздухе перед тем, как начать опускаться, у всех захватывало дух. Спуск на землю происходил под аккомпанемент детских возгласов.
За эту работу брали пятнадцать долларов, в три раза больше, чем за перевозку всех остальных вещей, вместе взятых. Поэтому хозяйка пианино попросила у Кэти разрешения оставить пианино под ее присмотром. Кэти с радостью согласилась. Женщина, жалобно глядя на Кэти, сказала, что пианино нужно оберегать от влаги и холода, а зимой лучше оставлять дверь спален открытой, чтобы тепло из кухни защищало инструмент от коробления.
– Вы умеете играть? – спросила у нее Кэти.
– Нет, – печально ответила женщина. – Если бы я умела! Никто у нас в семье не играет.
– Зачем же вы его купили?
– Оно из богатого дома. Владельцы продавали задешево. Мне ужасно захотелось. Нет, играть я не умею. Но оно такое красивое… Оно украшает всю комнату.
Кэти дала слово, что будет заботиться о пианино, пока хозяйка не накопит денег, чтобы забрать его. Но дело обернулось так, что женщина не вернулась и прекрасное пианино обосновалось у Ноланов навсегда.
Маленькое, черного цвета, полированное, оно слегка мерцало. Спереди был выложен из дерева красивый узор, за которым виднелся шелк цвета увядшей розы. Крышка не откидывалась вверх, а приоткрывалась, как створка чудесной, темной, полированной раковины. С двух сторон – подсвечники. Можно вставить в них белые свечи, которые отбрасывают задумчивые тени на клавиши цвета слоновой кости, и играть при свечах. А клавиши отражались в черной крышке.
Когда Ноланы осматривали квартиру после покупки и вошли в гостиную, Фрэнси заметила только фортепьяно. Она попыталась его обнять, но ей не хватило рук. Пришлось обнять круглый табурет, обитый шелком цвета увядшей розы, и этим удовольствоваться.
Кэти смотрела на пианино счастливыми глазами. По дороге она заметила в окне этажом ниже белую табличку «Даю уроки музыки». У нее возникла идея.
Джонни сел на волшебный стульчик, который крутился вокруг своей оси, и его можно делать выше или ниже в зависимости от твоего роста, и заиграл. Конечно, играть он не умел. Ноты читать не мог, но знал несколько аккордов. Он пел и время от времени брал тот или иной аккорд, и со стороны казалось, что он аккомпанирует себе, поет под музыку. Он взял минорный аккорд, посмотрел в глаза дочери и улыбнулся грустноватой улыбкой. Фрэнси улыбнулась в ответ, ее сердце замерло от предчувствия. Он снова взял минорный аккорд, удержал подольше. Вторя его нежному эху, он чисто запел приятным голосом, добавляя кое-где новые аккорды:
Фрэнси отвела глаза в сторону, она не хотела, чтобы папа заметил ее слезы. Боялась – вдруг он спросит, почему она плачет, и ей нечего будет ответить. Она любила его и любила пианино. Она не смогла бы объяснить, в чем причина этих внезапных слез.
В детстве Маргарет Роуз Мур, девчушку, рожденную в семье ирландских эмигрантов в Бруклине, прозвали Милочкой Мэгги за ее непоседливый и веселый нрав. Но жизнь не пощадила Мэгги — в шестнадцать в двери постучалась беда, и ей пришлось бросить школу и целиком посвятить себя дому, отцу и новорожденному брату. Когда же наконец Мэгги встретила Клода, любовь всей своей жизни, он оказался совсем не из тех, с кем просто стать счастливой. Однако Милочка Мэгги всегда черпала силы в том, чтобы быть полезной другим, поэтому она, подобно стойкой тростинке на ветру, ни за что не сдастся под ударами судьбы.
Бруклин 1927 года. Анни и Карл так юны и влюблены. Все против их брака: родители, друзья, даже декан факультета, где учится Карл. Брак может сломать жизнь, любовь еще никому не приносила пользы – вот что твердят кругом. Но разве это может быть правдой, когда люди искренне любят друг друга? Когда они молоды, когда у них есть мечты? Анни и Карл полны решимости преодолеть все трудности, лишения, бедность, только чтобы быть вместе. Или же они в силах все это преодолеть именно потому, что они вместе?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1929 году Кобаяси опубликовал повесть "Краболов", где описывает чудовищную эксплуатацию рабочих на плавучей крабоконсервной фабрике. Повесть эта интересна и тем, что в ней автор выразил своё отношение к Советскому Союзу. Наперекор японской официальной прессе повесть утверждала светлые идеи подлинного революционного интернационализма, дружбы между советским и японским народами. Первое издание "Краболова" было конфисковано, но буржуазные издатели знали, что повесть будет иметь громадный успех. Стремление к выгоде взяло на этот раз верх над классовыми интересами, им удалось добиться разрешения печатать повесть, и тираж "Краболова" за полгода достиг невиданной тогда для Японии цифры: двадцати тысяч экземпляров.
Саша Черный редко ставится в один ряд с главными русскими поэтами начала XX века. Некоторые знают его как сказочника и «детского поэта», кому-то, напротив, он представляется жестким и злым сатириком. В действительно в его поэзии звучит по-чеховски горькая нежность к человеку и себе, которой многим из нас так часто не хватает. Изысканный и грубый, лиричный и сатиричный, одновременно простой и непростой Саша Черный даже спустя сотню лет звучит свежо, остроумно и ярко.
В своем последнем завершенном романе «Взгляни на арлекинов!» (1974) великий художник обращается к теме таинственного влияния любви на искусство. С небывалым азартом и остроумием в этих «зеркальных мемуарах» Набоков совершает то, на что еще не отваживался ни один писатель: превращает собственную биографию в вымысел, бурлеск, арлекинаду, заставляя своего героя Вадима Вадимовича N. проделать нелегкий путь длиною в жизнь, чтобы на вершине ее обрести истинную любовь, реальность, искусство. Издание снабжено послесловием и подробными примечаниями переводчика, а также впервые публикуемыми по-русски письмами Веры и Владимира Набоковых об этом романе.
Альберт Бехтольд прожил вместе с Россией ее «минуты роковые»: начало Первой мировой войны, бурное время русской революции. Об этих годах (1913–1918) повествует автобиографический роман «Петр Иванович». Его главный герой Петер Ребман – alter ego самого писателя. Он посещает Киев, Пятигорск, Кисловодск, Брянск, Крым, долго живет в Москве. Роман предлагает редкую возможность взглянуть на известные всем события глазами непредвзятого очевидца, жадно познававшего Россию, по-своему пытавшегося разгадать ее исторические судьбы.
Э. М. Форстер (1879–1970) в своих романах и рассказах изображает эгоцентризм и антигуманизм высших классов английского общества на рубеже XIX–XX вв.Положительное начало Форстер искал в отрицании буржуазной цивилизации, в гармоническом соединении человека с природой.Содержание:• Куда боятся ступить ангелы• Рассказы— Небесный омнибус— Иное царство— Дорога из Колона— По ту сторону изгороди— Координация— Сирена— Вечное мгновение• Эссе— Заметки об английском характере— Вирджиния Вульф— Вольтер и Фридрих Великий— Проситель— Элиза в Египте— Аспекты романа.