Дерево растёт в Бруклине - [41]
– Но во многих отношениях она хорошая, – колебалась Кэти.
– И ты говоришь это после того, что она устроила сегодня?
– Ну… пожалуй, ты права. Только не говори маме. Она не знает, как Сисси себя ведет, а Сисси для нее свет в окошке.
Когда Джонни вернулся домой, Кэти сообщила ему, что Сисси больше никогда не переступит порог их дома. Джонни вздохнул и сказал, что, пожалуй, другого выхода нет. Джонни с Кэти проговорили всю ночь, и к утру был готов план переезда по окончании месяца.
Кэти нашла место уборщицы на Гранд-стрит в Уильямсбурге. Когда переезжали, она пересчитала деньги в консервной банке. Восемь долларов с небольшим, два ушли на перевозку, остальные вернулись в банку после того, как ее прибили на новом месте. Опять пришла Мария Ромли и окропила квартиру святой водой. Опять повторились хлопоты по обустройству и переговоры насчет кредита в соседних магазинах. Все жалели, что новая квартира не так хороша, как на Лоример-стрит. Теперь они жили на последнем, а не на первом этаже. Не было крыльца, которое заменяло дворик. Не было и ванной, а туалет находился в коридоре, и его делили две семьи.
Одно радовало – можно распоряжаться крышей. По неписаному соглашению крыша принадлежала жильцам последнего этажа, а двор – жильцам первого этажа. Другое преимущество – выше никто не жил и, значит, не сотрясал потолок и из газовой лампы не сыпалась гарь.
Пока Кэти торговалась с грузчиками, Джонни повел Фрэнси на крышу. Ей открылся совершенно новый мир. Поблизости виднелся изящный пролет Уильямсбургского моста. На другом берегу Ист-Ривера росли небоскребы, напоминая сказочный город из серебристого картона. Дальше находился Бруклинский мост, как отражение ближнего, Уильямсбургского.
– Красиво, – сказала Фрэнси. – Так же красиво, как на картинках с природой.
– Я хожу по этому мосту иногда, когда иду на работу, – сказал Джонни.
Фрэнси посмотрела на него с изумлением. Он проходил по этому волшебному мосту и после этого совсем не изменился – говорит и выглядит как всегда? Она не могла этому поверить. Протянула ладонь и потрогала его. Наверняка такое необыкновенное событие – переход через волшебный мост – сделало его другим на ощупь. Фрэнси разочаровалась, потому что отцовская рука была такой, как обычно.
В ответ на прикосновение Джонни обнял дочь и улыбнулся ей:
– Сколько тебе лет, Примадонна?
– Шесть, седьмой.
– Значит, в сентябре ты пойдешь в школу.
– Нет. Мама сказала, нужно подождать, пока Нили подрастет, и через год мы пойдем вместе.
– Почему?
– Чтобы защищать друг друга, если будут нападать другие дети. А то поодиночке нас могут поколотить.
– Твоя мама, как всегда, все продумала.
Фрэнси повернулась и посмотрела на крыши домов. На соседней виднелась голубятня. В ней сидели голуби под замком. Хозяин голубятни, парень лет семнадцати, стоял на краю крыши с длинной бамбуковой палкой в руке. К верхушке палки была привязана тряпка, и парень делал ею круговые движения. Стая голубей описывала круги в воздухе. Одна из птиц покинула стаю и полетела за тряпкой. Парень осторожно положил палку на крышу, и глупый голубь опустился вслед за тряпкой. Парень схватил его и запер в голубятне. Фрэнси расстроилась.
– Мальчик украл чужого голубя.
– А завтра кто-нибудь украдет у него, – ответил Джонни.
– Мне голубя жалко, его разлучили с родными. Может, у него остались дети, – на глазах у Фрэнси выступили слезы.
– Не надо плакать, – заметил Джонни. – Может, голубь рад, что теперь свободен без родных. А если не понравится в новой голубятне, он вернется в старую, когда его выпустят полетать.
Фрэнси утешилась.
Потом они долго стояли молча. Стояли, держась за руки, на краю крыши и смотрели через реку на Нью-Йорк. Наконец Джонни произнес, будто обращаясь к самому себе:
– Семь лет.
– Что, папа?
– Мы с твоей мамой женаты семь лет.
– А я уже была, когда вы поженились?
– Нет.
– А когда Нили появился, я уже была.
– Да, была, – Джонни продолжал размышлять вслух. – Женаты семь лет, поменяли три квартиры. Это будет мой последний дом.
Фрэнси пропустила мимо ушей то, что он сказал «мой последний дом», а не «наш последний дом».
Книга третья
Новая квартира состояла из четырех комнат. Они располагались одна за другой, как вагоны поезда. Узкая кухня с высоким потолком выходила во двор, где мощеная дорожка окружала квадратный клочок твердой, как цемент, закисленной земли, на которой ничего не выживало.
Впрочем, во дворе росло одно дерево.
Когда Фрэнси впервые его увидела, оно доставало только до второго этажа. Из своего окна она смотрела на него сверху. Казалось, люди разного роста спасаются от дождя, прижавшись друг к другу и раскрыв над головой зонтики.
Во дворе был врыт столб, от которого к шести кухонным окнам тянулись шесть веревок, на них сушили белье. Соседские мальчишки зарабатывали на карманные расходы тем, что забирались на шест и накидывали упавшую на землю веревку обратно на шкив. Все думали, что те же мальчишки по ночам залезают на столб и скидывают веревки, чтобы обеспечить себе заработок на следующий день.
В солнечный ветреный день квадратные белые простыни, развешанные по веревкам, являли прекрасное зрелище и напоминали о парусниках из исторических книг про путешественников, а зеленые и желтые одежки на деревянных прищепках как будто оживали.
В детстве Маргарет Роуз Мур, девчушку, рожденную в семье ирландских эмигрантов в Бруклине, прозвали Милочкой Мэгги за ее непоседливый и веселый нрав. Но жизнь не пощадила Мэгги — в шестнадцать в двери постучалась беда, и ей пришлось бросить школу и целиком посвятить себя дому, отцу и новорожденному брату. Когда же наконец Мэгги встретила Клода, любовь всей своей жизни, он оказался совсем не из тех, с кем просто стать счастливой. Однако Милочка Мэгги всегда черпала силы в том, чтобы быть полезной другим, поэтому она, подобно стойкой тростинке на ветру, ни за что не сдастся под ударами судьбы.
Бруклин 1927 года. Анни и Карл так юны и влюблены. Все против их брака: родители, друзья, даже декан факультета, где учится Карл. Брак может сломать жизнь, любовь еще никому не приносила пользы – вот что твердят кругом. Но разве это может быть правдой, когда люди искренне любят друг друга? Когда они молоды, когда у них есть мечты? Анни и Карл полны решимости преодолеть все трудности, лишения, бедность, только чтобы быть вместе. Или же они в силах все это преодолеть именно потому, что они вместе?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1929 году Кобаяси опубликовал повесть "Краболов", где описывает чудовищную эксплуатацию рабочих на плавучей крабоконсервной фабрике. Повесть эта интересна и тем, что в ней автор выразил своё отношение к Советскому Союзу. Наперекор японской официальной прессе повесть утверждала светлые идеи подлинного революционного интернационализма, дружбы между советским и японским народами. Первое издание "Краболова" было конфисковано, но буржуазные издатели знали, что повесть будет иметь громадный успех. Стремление к выгоде взяло на этот раз верх над классовыми интересами, им удалось добиться разрешения печатать повесть, и тираж "Краболова" за полгода достиг невиданной тогда для Японии цифры: двадцати тысяч экземпляров.
Саша Черный редко ставится в один ряд с главными русскими поэтами начала XX века. Некоторые знают его как сказочника и «детского поэта», кому-то, напротив, он представляется жестким и злым сатириком. В действительно в его поэзии звучит по-чеховски горькая нежность к человеку и себе, которой многим из нас так часто не хватает. Изысканный и грубый, лиричный и сатиричный, одновременно простой и непростой Саша Черный даже спустя сотню лет звучит свежо, остроумно и ярко.
В своем последнем завершенном романе «Взгляни на арлекинов!» (1974) великий художник обращается к теме таинственного влияния любви на искусство. С небывалым азартом и остроумием в этих «зеркальных мемуарах» Набоков совершает то, на что еще не отваживался ни один писатель: превращает собственную биографию в вымысел, бурлеск, арлекинаду, заставляя своего героя Вадима Вадимовича N. проделать нелегкий путь длиною в жизнь, чтобы на вершине ее обрести истинную любовь, реальность, искусство. Издание снабжено послесловием и подробными примечаниями переводчика, а также впервые публикуемыми по-русски письмами Веры и Владимира Набоковых об этом романе.
Альберт Бехтольд прожил вместе с Россией ее «минуты роковые»: начало Первой мировой войны, бурное время русской революции. Об этих годах (1913–1918) повествует автобиографический роман «Петр Иванович». Его главный герой Петер Ребман – alter ego самого писателя. Он посещает Киев, Пятигорск, Кисловодск, Брянск, Крым, долго живет в Москве. Роман предлагает редкую возможность взглянуть на известные всем события глазами непредвзятого очевидца, жадно познававшего Россию, по-своему пытавшегося разгадать ее исторические судьбы.
Э. М. Форстер (1879–1970) в своих романах и рассказах изображает эгоцентризм и антигуманизм высших классов английского общества на рубеже XIX–XX вв.Положительное начало Форстер искал в отрицании буржуазной цивилизации, в гармоническом соединении человека с природой.Содержание:• Куда боятся ступить ангелы• Рассказы— Небесный омнибус— Иное царство— Дорога из Колона— По ту сторону изгороди— Координация— Сирена— Вечное мгновение• Эссе— Заметки об английском характере— Вирджиния Вульф— Вольтер и Фридрих Великий— Проситель— Элиза в Египте— Аспекты романа.