Деревня восьми могил - [25]

И первое и второе убийства свидетельствуют, что преступник действовал осторожно, без спешки. Преступник мог не знать точно, когда именно Усимацу или Куя будут принимать лекарство, но был уверен, что в какой-то момент это обязательно произойдет, так что вероятность отравления достаточно высока.

Еще один момент. Я имел несчастье присутствовать при обеих смертях. Входило это в планы преступника или же было роковой случайностью? На этот очень важный для меня вопрос ответа я найти пока не мог. Я не исключал того, что вовлечение меня в эту ужасную историю было задумано как возмездие за злодеяния моего отца. Да, я должен быть чрезвычайно бдителен.

В Деревне восьми могил я был дружен только с Мияко. Но она, во-первых, женщина, во-вторых, деревенский люд и на нее смотрел косо, так что вряд ли можно было особенно полагаться на ее помощь. Следовательно, в любых неожиданных ситуациях рассчитывать я мог только на себя. Надо бороться… Но с кем? Кто здесь мой противник?

Прежде всего, на ум приходит человек, приславший мне угрожающее письмо-предупреждение. Конечно, следовало бы отыскать его. Но в моем положении новоприбывшего это не так-то просто. А тип, который выведывал особенности моего характера? По словам жены моего друга, он был похож на деревенского жителя. Ежели этот тип живет здесь, в Деревне восьми могил, то найти его — дело трудное, но вполне выполнимое. Если каждый вечер посвятить одному дому, за не столь уже долгое время можно обойти всю деревню.

Прежде всего, я поинтересовался людьми, которые в последнее время выезжали из деревни. В частности, расспросил Харуё. Харуё поведала мне, что в последнее время из деревни выезжали только старик Усимацу и Мияко, больше никто. И добавила, что, хотя живет затворницей и крайне редко выходит из дому, служанка Осима сообщает ей обо всех деревенских новостях.

С деланым равнодушием я поинтересовался, а не уезжал ли куда-нибудь Синтаро Сатомура? Вопрос, кажется, удивил Харуё, но она, ни секунды не колеблясь, ответила отрицательно, пояснив при этом, что, если бы Синтаро уезжал куда-нибудь, ей бы обязательно стало об этом известно. У Норико слабое здоровье, от любого, самого незначительного переутомления она сваливается в постель. Синтаро и Норико стараются сохранить это в тайне, равно как и то, что каждый день приглашают Осиму помочь по хозяйству — постирать, сварить рис. Поэтому, если б хоть одну ночь Синтаро отсутствовал, Харуё обязательно узнала бы об этом от Осимы. «Но, — попросила Харуё, — ни Коумэ-сама, ни Котакэ-сама ни в коем случае не должны ничего знать».

Ее рассказ в немалой степени удивил меня. Мне казалось, что в этом доме все без исключения терпеть не могут Синтаро, но оказалось, что одна его обитательница, пусть тайно, но сочувствует ему. Это лишний раз свидетельствовало о доброте ее сердца, и это, откровенно говоря, обрадовало меня. Но одновременно какое-то беспокойство терзало мою душу. Стремясь избавиться от него, я спросил, почему вся семья, кроме самой Харуё, ненавидит Синтаро. Сначала Харуё пыталась убедить меня, что это не так, что я не прав, но мои настойчивые вопросы заставили ее воскликнуть:

— Ужасно! Ты только-только приехал и то сразу заметил, что отношения у нас плохие… — Харуё глубоко вздохнула.

— Да нет, что ты! Ничего страшного в этом нет. Плохо то, что отец Синтаро — Сюдзи был куда порядочнее, честнее, достойнее нашего отца, но всегда занимал место младшего брата.[25]

На лице Харуё отразилось страдание.

— Брату больно было бы слышать эти слова, да и для меня они мучительны… Тацуя-сан, как бы времена ни менялись, в деревне по-прежнему семья — оплот всего. И старший сын — продолжатель рода. И если старший не полный болван или сумасшедший, ни второй сын, ни третий не могут стать выше его, какими бы достоинствами и талантами они ни обладали. Если старший и младший братья не особенно отличаются друг от друга, то и проблем особых не возникает, хороши они или плохи. Но у нас в семье младший и старший разительно отличались друг от друга. Дядя Сюдзи был прекрасным человеком, за него никогда, нигде, ни перед кем краснеть не приходилось. А вот наш отец… Потому-то наши бабушки и беспокоились: нужен же нам продолжатель рода! Чем вводить в семью человека со стороны, лучше было отыскать младшего сына, то есть тебя. — Она понизила голос: — В семье Тадзими, увы, все какие-то никчемные. В том числе и мы с братом. Мы несостоявшиеся люди. Не надо, ничего не говори, я прекрасно знаю, что ты скажешь — просто не хочешь огорчать меня. Но я ничем не лучше других. — Харуё грустно улыбнулась. — Что же касается Синтаро, он отличный человек! Жизнь сложилась таким образом, что и он стал жертвой войны, ведь он вернулся с нее совсем нищим. Но при этом по личным качествам мало кто может сравниться с ним. А у бабушек это вызывает страшную досаду и ревность. Это какой-то комплекс неполноценности.

У Харуё было слабое сердце, и заметно было, что разговор утомил и взволновал ее: она тяжело дышала, лицо побледнело, взгляд потух. Я ощутил острую жалость к ней. Но даже в этом состоянии она улыбалась.