Деревня Пушканы - [74]
Принесенная Плакхиным листовка говорила о большой, напряженной жизни за стенами гротенской гимназии. Это заметно смягчало подавленность, донимавшую изо дня в день девушку в замке польского магната. Это вселяло силы, помогало спокойнее переносить и мракобесов учителей, и сынков богачей. Здесь пока, мол, так, но что творится там? Что говорят рабочие и как будет потом, когда трудящиеся Советской страны наберутся сил?
Однако немногие воззвания, которые порою лишь с трудом можно было прочесть, не давали исчерпывающего ответа на все те вопросы, которых с каждым днем возникало все больше.
Например, отношения поляков и латышей. Рядом, на границе, и в Гротенах жило довольно много поляков. Пан капеллан — поляк, дворник — поляк. Вонзович — полька, среди одноклассников есть и отпрыски польских шляхтичей. Они все кичатся великим польским государством, до которого чуть ли не рукой подать, хвастают своим прошлым. Кто вы, латыши, мол, такие? Откуда? Где слава ваших предков, ваша история? На что вы, мужики, способны? Даже вести себя как следует в обществе не умеете. Даже вожди ваши подражают нам. Учатся у нас, потому что у нас старая, славная культура. Уже не говоря о полоумной Вонзович, даже коробейница Стефанида обзовет тебя латышским лапотником, хотя сама пробавляется черным хлебом с искусственным американским салом и водой. Ходит в юбке, перешитой из платья, которое ее бабушка носила еще в молодости. Польская чванливость порою может вывести человека из себя, лишить самообладания. В кружке хорошо объяснили: «Общество состоит из классов. В каждом народе — два враждебных друг другу класса: трудящиеся и их угнетатели, у которых не может быть никаких общих братских интересов. Все народы раздираемы классовыми противоречиями. И классовая вражда исчезнет лишь после того, как будет уничтожен класс угнетателей». В кружке все казалось правильным. Что все на самом деле именно так. А как же быть с поляками? Стоит полякам начать хвастать, как Анне уже не сдержаться, чтобы не дать отпора. И тогда и Бронислав Райбуц, и аристократ Зустрынь становятся Анниными союзниками. Барчуки поддерживают ее, и Анна — их. Но потом, когда Плакхин или Федоров упрекают ее, сама удивляется — как же я могла кричать: «Все поляки одним миром мазаны! Пускай убираются из Латвии! Нечего им делать тут!» Гирш прав: презирать поляков — это то же, что поносить евреев или большевиков. И все же в спорах Анна Упениек оставалась сама собой. Яростно защищалась и нападала. Скажите — как же это возможно?
И потом — любовь… Есть и она, от нее никуда не денешься. Молодой человек хочет любить, мечтает влюбиться. Анну не раз донимала щемящая тоска. Она с удовольствием слушает, как учительница Несауле читает из «Цветов ветра» Яунсудрабиня рассказ о любви Расмы, ей нравится размышлять о Геннадии и Зое из романа Евгения Чирикова «Юность», шептаться с Аполлонией, Геркане, Спарок. О любви они могут проговорить хоть ночь напролет. Тогда их словно окружают герои прочитанных книг или слышанных легенд. Влюбленная в Тристана Изольда, Анна Каренина и хозяйская дочь из «Лета молодого батрака» Акуратера. Или же дочь краславского графа Платера, которая ушла из жизни лишь потому, что дала слово бедному офицеру Карницкому, а отец ей запретил встречаться с ним. Часто становится так чудно на душе, что она ни с того ни с сего начинает скандировать прочитанные или услышанные где-то слова: «Без любви нет жизни. Жизнь — это любовь. Глубокая, безумная…»
А стоит ей заикнуться о любви в разговорах с Плакхиным, как парень ее сразу словно ледяной водой окатит: «Предрассудки. Бред помещичьих белоручек и буржуйских барышень. Пролетарию любовная романтика ни к чему. Смотри, как бы ты не попалась в силки аристократов! Домечтаешься до потери классового сознания. Немало хороших людей из-за эксплуататорской романтики погибло. Погибло для своего класса. Идея требует отказа от любовной романтики. Так делают все настоящие борцы. Об этом пишут в книгах. Для революционера романтика может быть даже опаснее шовинизма».
Даже опаснее? А романтические увлечения — они лишь для бездельниц, для кисейных барышень? Так убеди себя, что любовь — вредный предрассудок.
Анна Упениек, казалось, не в состоянии была справиться с простым как будто вопросом. К кому обратиться, с кем поделиться сомнениями? Надо бы повидать руководителя городского молодежного кружка, их умного и доброго Салениека. Анна убедилась в этом на занятиях. И Плакхин хвалит парня: «Самый умный учитель в городе. Даже моего отца переспорил. А мой отец, поверь мне, всех философов превзошел. В студенческие годы лучшим пропагандистом был, теперь он теоретиком в местном «Бунде». А наш Салениек всякий раз моего отца к стене припирал».
Когда она наконец решила, что, вопреки всему, вырвется из плена Тилтини, и сказала об этом Гиршу, мальчик только развел руками.
— Ничего не выйдет. Его в Гротенах больше нет.
— Как — нет?
— Разве ты не слыхала? Салениека на прошлой неделе арестовали. Он в тюрьме. Отец меня чуть под домашний арест не посадил за то, что я вожусь с такими, как он.
А что теперь делать Анне? Как быть без совета?
Исторический роман известного латышского советского писателя, лауреата республиканской Государственной премии. Автор изображает жизнь латгалов во второй половине XIII столетия, борьбу с крестоносцами. Главный герой романа — сын православного священника Юргис. Автор связывает его судьбу с судьбой всей Ерсики, пишет о ее правителе Висвалде, который одним из первых поднялся на борьбу против немецких рыцарей.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.