Деревня дураков - [12]
И вот стряслось новое чудо.
– Сегодня в школу забрался беглый детдомовец, – с воодушевлением вещала Клавдия Ивановна. – Все перевернул. Но это неважно. Заманили его супом в столовую и заперли. Ущерб, конечно, непоправимый. Но я опять не об этом. Стали, пока он там колотился, звонить в интернат. И выяснили, что этот малолетний висельник – знаете кто?! Сын нашей Любки! Чудо! Ведь его трехмесячного увезли! А он именно сюда приблудился! Чудо!
– А сейчас он где?
– Депортировали обратно, – отмахнулась Клавдия Ивановна. – Но ведь правда невероятно – прибежал точь-в-точь туда, где родился! Что молчите? Опять сомневаетесь?
– Я думаю, он знал, куда бежал, – вынужденно ответил отец Константин, который предпочел бы отделаться молчанием.
– Это ж надо, какой Фома неверующий! – изумилась Клавдия Ивановна. – Как вас только в священники-то пустили?!
На следующий день у магазина отец Константин увидел лежащие в ноздреватых сугробах велосипеды. Семеро таджиков с лесопилки приехали за растворимой лапшой. Они появлялись в деревне только в случае крайней пищевой необходимости и только все вместе. Как объяснила отцу Константину фиолетовая продавщица Нина, таджики смертельно боялись Вовку, который приобрел в армии стойкую ненависть к саблезубым чуркам и бил всех без разбору.
Рядом с велосипедами крутилась Любка, где-то пропадавшая с самого дня их знакомства. Она была в боевом настроении: рубила воздух ребром ладони, грозила кулаком пустой улице и запальчиво переругивалась с невидимым собеседником.
Когда таджики один за другим стали выходить из магазина, Любка заметила отца Константина.
– Ага, святейший! – пронзительно крикнула она, и таджики бросились к своим велосипедам. – Думаешь, Любка не человек?
– Не думаю.
– А Любка – человек! И чурки – люди! – Любка махнула рукой в сторону поспешно отъезжавших таджиков. – А никто не верит.
– Я верю.
– Ты? Да на кой ты сдался?! Если я сама себя забываю. Психовка! Лисица блудливая! Вот я кто!
– Ты человек.
– Да иди ты! – сморщилась Любка и отвернулась.
Отец Константин потоптался на месте и подумал, что, видимо, разговор окончен. Но тут Любка глянула через плечо и плаксиво сказала:
– Отняли у меня доченьку. Вот я и скурвилась. А то смотрела бы в ее чистые глазоньки и себя в порядке держала…
– У тебя их двое, значит, было? Детей-то?
– Да нет, одна. Малюсенькая такая, а орала – уши закладывало!
– Так это ж сын!
– Сын? Ну, может, и так. Давно это было.
Отец Константин не успел дойти до дома, как его догнала запыхавшаяся Евдокия Павловна:
– Батюшка, на помощь! Ни одного мужчины не найти! Все в Пустое Рождество укатили! На свадьбе гуляют!
– Что стряслось?
– Помогите унять мальчишку!
– Вчерашний? – уже на ходу уточнил отец Константин.
– Да-да! Вернулся! Что теперь будет? Он же нас по бревнышку раскатает!
В маленькой митинской школе стоял такой грохот и стук, будто внутри работала бригада лесорубов.
– Мы детей по домам распустили, от греха подальше, – испуганно пояснила Евдокия Павловна. – Клавдия Ивановна заперлась в учительской. А я вот за подмогой сбежала.
– Вы тогда тоже в учительской посидите, – велел отец Константин.
Евдокия Павловна скрылась за дверью, щелкнул замок, и по полу провезли что-то тяжелое, видимо, директорский стол.
В первом же кабинете отец Константин обнаружил бесновавшегося мальчишку. Завернувшись в занавеску, тот скакал по партам и лупил поварешкой в алюминиевую кастрюлю из столовой. Вторая кастрюля, поменьше, с надписью «Компот» красовалась у него на голове. У доски валялись обломки стульев, присыпанные землей из цветочных горшков.
Увидев отца Константина, беглый детдомовец поступил самым неожиданным образом. Рывком скинул с себя всю амуницию, спрыгнул с парты, подбежал, обхватил его обеими руками, уткнулся – и замер. В наступившей тишине долго и одиноко дребезжала катившаяся по полу истерзанная кастрюля, пока наконец не врезалась в стену.
Не расцепляя рук, мальчишка поднял залитое веснушками востренькое лицо и обворожительно улыбнулся. На отца Константина глянули холодные Любкины глаза. Спохватившись, детдомовец притушил взгляд пушистыми ресницами и улыбнулся еще шире.
– Ты кто? – с фальшивой детскостью спросил он.
– Отец Константин.
– А я – Костя! Можно, я у тебя пока поживу?
– Валяй.
Они вышли из разоренного кабинета. Не отрываясь от отца Константина, Костя извернулся и лягнул дверь учительской:
– Эй, клуши! Выметайтесь! Осада снята!
Вечером отец Константин пошел проведать Евдокию Павловну. В школе, несмотря на поздний час, кипела работа. Трое десятиклассников расставляли свернутые щуплым Костей парты, девчонки подметали пол, Клавдия Ивановна пила корвалол и взывала к отмщению. Тетя Дуня растерянно сновала посреди учиненного беглым детдомовцем хаоса и не знала, за что хвататься.
Отец Константин зашел в учительскую, чтобы поговорить о дальнейшей судьбе Кости. Как он и предполагал, педагогические дамы собирались сдавать маленького погромщика обратно в интернат. Они бы уже давно вызвали машину оттуда, да хитрый мальчишка перерезал телефонный провод, а сотовая связь в Митино отсутствовала.
– Но ведь он завтра опять вернется, – сказал отец Константин. – И тогда уж точно не оставит тут камня на камне. В отместку.
В этой, во многом философской, сказке Натальи Ключарёвой маленький читатель оказывается свидетелем драматических событий. Они происходят в древней стране улиток, народ которой живет по своим законам и верованиям. Как воспримет «улитный народец» идеи, опровергающие старинные традиции? И когда получит весть о таинственном Короле улиток, которого никто не видел, но которого каждый мечтает встретить? В ответах на эти вопросы содержится живой, не назидательный, а пропущенный через сердце урок постижения истины.
«Россия: общий вагон» (претенциозное название выглядит чересчур публицистически, однако это именно роман) - это попытка нарисовать панораму России середины нулевых годов, России «снизу»; единственный, кажется, роман, в котором зафиксирован всплеск народного гнева, связанный с зурабовским законом о монетизации льгот.Студент истфака Никита путешествует по России - «в поисках России». Он тяжело переживает зло, причиненное другим, и возможно, с этим связана его странная особенность - без особых причин он падает в обморок.
Что будет, если патологически одинокий мужчина влюбляется в творческую женщину, вся жизнь которой – сплошной полет, фейерверк и волшебство превращений? Кто кого изменит и изменит ли вообще? Роман Натальи Ключаревой весь создан из звенящих колокольчиков надежды и тихих шорохов разочарований, из женских капризов и мужских сомнений, – эта мелодичная проза идет словно от самого сердца и говорит о главном самыми простыми словами…
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!