Деревня дураков - [11]

Минкин ощутил за спиной подозрительное движение, но тут из-под моста действительно выплыла небольшая рыбка, и он забыл обо всём на свете. Когда малек исчез, уносимый быстрым течением, Минкин вскочил, но было уже поздно.

Пятиклассники пропали, только далеко в поле предательски волновалась высокая трава. Минкин посмотрел вокруг, и в глазах его закипели слезы негодования. Он снял панамку, свирепо швырнул ее в речку и долго смотрел, как она кружится в водоворотах, цепляется за ветви старых ив и застревает в камышах.

Витька, Ванька и Илья Сергеич сидели на груде битых кирпичей у заброшенного коровника и сосредоточенно грызли сахар.

– Может, старый поп ее в звероферме упрятал? – лениво предположил Ванька. – Айда, поищем?

– Ты что! – замахал на него Витька. – Там живет Человек с Выменем Вместо Лица!

– Да тебе просто слабо! – выпалил Илья Сергеич, негодуя, что Витька снова опередил его в интересной выдумке.

Пять минут они кричали друг на друга, повторяя всего два слова: «слабо» и «не слабо». Пока Ванька, заскучавший в этом оре, не произнес:

– Если там правда живет Человек С Выменем Вместо Лица, то вы его уже сто раз разбудили.

– Да нет! – секунду помедлив, сориентировался Витька. – Ушей-то у него нет.

– Значит, и глаз нет, – рассудил Ванька. – Чего тогда бояться?

– Он ест детей, – убежденно сказал Витька. – Помнишь, Клаша говорила, что раньше в школе в каждом классе было по тридцать человек? Куда, думаешь, все делись? Пошли на звероферму – и больше их никто не видел!

– Как же он ест? – продолжал сомневаться Ванька. – Ведь и рта у него нету.

– А он – засасывает, – объяснил Витька, и всем почему-то стало взаправду страшно.

Солнце зашло за облако, дунул ветер и в заброшенной звероферме что-то всхлипнуло и заскулило. Пятиклассники кубарем скатились с кирпичей и залегли в ромашках.

– Духи замученных доярок, – прошептал Витька.

– А может, сам? – одними губами спросил Ванька.

– С чего бы ему плакать?

– С голодухи…

– МАМА-А-А-А! – завопил пятиклассник Илья Сергеич и сломя голову бросился в сторону деревни.

Витька с Ванькой понеслись следом.

В начале улицы колыхалась ажурная шляпа Клавдии Ивановны. Мальчишки хотели по привычке разбежаться кто куда, но потом вспомнили, что они уже пятиклассники и Клаша больше не имеет над ними никакой власти. Они смело двинулись ей навстречу, угрюмо поздоровались, а Илья Сергеич, набравшись духу, спросил:

– Вы не знаете, где Костик?

– Да что все с ума посходили с этим Костиком? – вскричала Клавдия Ивановна. – Носятся с ним как с писаной торбой! Увез его отец Константин в город, документы правят. А вы чего без дела болтаетесь? Тоже хотите бандитами вырасти? Ну-ка марш за книжки!

Но пятиклассники уже не слушали свою бывшую надсмотрщицу и, сверкая пятками, побежали в деревню.

В Митино их живо перехватили родители и загнали обедать. Илья Сергеич остался на главной улице один. Появляться дома ему совсем не хотелось: две преступные горбушки грозили страшной карой, хотя одну из них слопали Ванька с Витькой, а вторую пришлось для отвода глаз скормить Минкину.

Илья Сергеич забрался на старую яблоню у магазина, уселся в удобной развилке между стволов и, скривившись, надкусил незрелое яблоко. Есть его было невозможно, но пятиклассник упрямо жевал мерзкую кислятину, с каждой минутой всё больше скисая сам.

Наконец он пульнул огрызок в пробегавшую мимо кошку. Вздохнул раз, другой – и вдруг почувствовал себя бесконечно старым.

«Вот и жизнь прошла, уважаемый Илья Сергеич, – горестно подумал он. – Пятый класс! Это ж надо! Скоро ведь и на кладбище!»

Он спрыгнул с яблони и пошел куда глаза глядят.

– Уже почайпили? – окликнул он Ваньку, сидевшего за столом у открытого окна.

– Не-а, – ответил тот с набитым ртом. – А вы?

– А мы уже начайпились, – вздохнул Илья Сергеич и грустно побрел дальше.

У церковной ограды он увидел ковырявшего в носу Костю и обрадовался ему, как родному.

– Пойдем искать жемчужину старого попа! – выпалил Илья Сергеич, подбегая к страшному детдомовцу.

– Щас у тя, знаешь где жемчужина будет? – проговорил Костя и медленно пошел на струхнувшего пятиклассника. – Я тя отучу камнями швыряться! Я те пасть-то глумливую порву! И как в чужом доме шмон наводить, ты у меня тоже забудешь!

Илья Сергеич пискнул и, согнувшись пополам, отлетел в канаву.

Глава шестая Костя

– Чудо! – выкрикнула, вбегая, Клавдия Ивановна с той заполошной интонацией, с которой обычно кричат: «Пожар!»

Отец Константин собрался с духом. За неделю пребывания в Митино ему уже посчастливилось стать свидетелем нескольких чудес от Клавдии Ивановны. Первое заключалось с том, что ей приснилось, будто Пахомов запил. И тот действительно запил! Отец Константин, ни разу не видевший бывшего тракториста трезвым, позволил себе несколько усомниться в пророческом даре Клавдии Ивановны, за что был окончательно записан (рукой пенсионера Гаврилова) в опасные модернисты.

На следующий день в очертаниях облака учительнице начальных классов привиделся архангел Гавриил, но это было только начало. От оттепели в церкви протекла ветхая кровля. Отец Константин полез наверх с куском толя, а Клавдия Ивановна, увидев по дороге домой открытую дверь храма, завернула на огонек – и торжествующим воплем оповестила мир и клир о чуде мироточения. Несколько капель с дырявой крыши попало на оклад закопченной иконы святого Пантелеймона Целителя.