Деревия. Одиссея историка Улетова - [21]

Их оружием были легкие мечи и кинжалы, средних размеров луки.

Словно сошедшие с древних изображений бородатые «индоевропейские» лица венчали скроенные из кожи скифские шапки-колпаки. На ногах широкие штаны и мягкие полусапожки; статные фигуры облегали кафтаны. Последние покроем напоминали черкески, конечно, без газырей… до появления «ручного» огнестрельного оружия еще ой как далеко, а вот мощные из двух соединенных рогов луки да еще в искусных руках, пожалуй, куда эффективней первых образцов «огненного боя».

Да-да, именно так: ведь пока стрелок возился с фитильным, а позднее кремневым ружьем, тренированный лучник мог выпустить с десяток стрел! Ну, а «джигиты» кочевых «конных» народов с детства учились стрелять на скаку.

Старый добрый лук служил верную службу долго. И в регулярных войсках, и в ватагах партизан и «славных парней» типа Робин Гуда.

Старый добрый лук служил верную службу долго. И в регулярных войсках, и в ватагах партизан и «славных парней» типа Робин Гуда.

Во французской армии лук был отменен только в середине шестнадцатого века… и, быть может, зря — в 1813 году в битве под Лейпцигом башкирские части русской армии лихо разили стрелами французских кавалеристов. Между прочим, последнее в истории крупное сражение, в котором применялись луки…Хм… башкиры участвовали в войнах как народ подвластный, присягнувший на верность «белому царю». А эти? Кто они? Данники? Союзники? Или может быть наемники?

Надо бы расспросить Бурелома или кого из ребят…

Мои домыслы-размышления прервали, словно поставив жирную точку, звуки «фанфар» — трубных инструментов, призванных возвестить…

А вот и весть… в лице князя Игоря, лихо гарцевавшего посреди поля; сытый конь довольно помахивал хвостом, князь поднес к устам конусовидную трубу, и как только разнеслись первые словеса, стало понятно ее назначение — рупор, в просторечии — «матюгальник. Никогда б не подумал, что это незамысловатое, в общем-то, устройство было известно уже в то время.

«Братья! Решено через три дня выступать в поход! А посему собрал я вас, дабы сказать: будьте в готовности!».

Спартанская лаконичность в почете и здесь — ничего более не сообщил Игорь — лишь направил коня к рядам дружинным да вместе со Свенельдом неторопливой рысью объехал строй пехоты, а затем и конницы…

Неожиданно Свенельд отделился от князя, пришпорил коня, галопом помчал в нашу сторону, остановил коня… спешился…

Был он суров, не то слово… суров той первобытной пещерной закалкой в купели запредельных испытаний, куда был, наверное, ввергнут с отроческих лет.

Неведомая отталкивающая и вместе с тем притягивающая мощь исходила от этого иссушенного старостью, но молодого статью, жилистого, одноглазого человека. Чуть прихрамывая, шел Свенельд вдоль строя… останавливался перед каждым, и нависла серой тучей тишина. Онемевшие вои застыли; один-единственный глаз жег, прожигал насквозь. Как лошадей на базаре, осматривал Свенельд каждого ополченца, добро хоть не заглядывал в зубы… молча, хлопал, а точнее бил по плечу тыльной стороной ладони — проверял крепость телесную, ну а моральный дух, верно, испытывал, цепко вглядываясь в «зеркало души»…

*****

Ух-ух, наконец-таки добрался… до портмоне!

Табор оглашал могуче-тысячекратный богатырский храп — вполне закономерная реакция на нервное потрясение. Возвратившись после строевого смотра и пообедав, изможденные вои, не сговариваясь, улеглись почивать… психологический удар или иначе «синдром студента» накрыл пополной. На тех, кто не выдержал «экзамена» (а таковых набралось с три десятка из более, чем тысячи «абитуриентов») смотреть было грустно, да и видок имели уж больно не боевой. Попадались и хромые, и косые, а туда же — воевать… восвояси поплелись они, понурив головы, всем своим существом показывая, что не переживут позора.

Ну а остальные спали крепким счастливым сном, хоть и было где-то часа три пополудни.

Отыскал укромное место аккурат… напротив кухонной выгребной ямы… ох уж эти мне ямы!

Зато солнечный свет фокусировался здесь хорошо, да и вряд ли кто сюда сунется.

Нетерпеливо извлек таинственный предмет, раскрыл металлические застежки типа кнопок. Как и положено, во чреве находились деньги: старинные бумажные банкноты, изношенные, но вполне еще «платежеспособные», в количестве четырех штук…

Итак, первая купюра… Довольно странный номинал — надпись на русском языке гласила: «ОДИН ЦЕЛКОВЫЙ» Выполнена она была стилизованным славянским шрифтом, а сама денежка золотилась осенним листом — традиционный цвет бумажного РУБЛЯ.

Следующая надпись извещала, что это «РАСЧЕТНЫЙ ЗНАК НАРОДНАГА (да, именно так!) КАЗНАЧЕЙСТВА».

Далее, как водится, устрашающее предупреждение: «ПОДДЕЛКА РАСЧЕТНЫХ ЗНАКОВ ПРЕСЛЕДУЕТСЯ НАРОДНЫМ ПРИКАЗОМ ВНУТРЕННЯГО УРЯДА». Что за бред, однако?!..

На оборотной стороне странной купюры были не менее удивительные вещи. Горделивая надпись: «РОССИЙСКАЯ КОММУНА» в обрамлении сложного орнамента из колосьев ленточек и прочего затейливого и не очень декора, и некая эмблема — при «прочтении», по всей видимости, перекрещенные меч и плуг.

Портрет бородатого кудреватого мужчины славянской внешности с прямым отважным взглядом. Читая надпись под портретом, несколько раз протирал глаза…