Деревия. Одиссея историка Улетова - [17]

А ведь я на небесах и хляби небесные, как не странно тверды! Иду-парю по воздуху аки посуху… остановился в пяти шагах, зачарованно гляжу на дивную картину, лицезрею мирно спящего ездока.

А он воспрял, неторопливо разомкнул очи, приподнялся… ЗАГОВОРИЛ!

«Пора! Пора начинать на Земле новый день».

Вдруг неожиданно обратился ко мне: «Ну, здравствуй, гость! Теперь ты под нами ходишь!»

— Под кем под вами?! Кто вы?!

— Я — Даждьбог. Ведаю солнечным светом и теплом, переменяю времена года. Согреваю Землю и орошаю. И зовусь я так, оттого что даю тепло и свет, урожай и приплод…

Изъяснялся он, как ни парадоксально, современным русским языком….

— А попал ты, братец, в Ирий. Славянский языческий рай. Хочешь, покажу наши владения, проведу, так сказать, экскурсию. Слово «экскурсия» в его устах, мало сказать, изумило… онемев и открыв от удивления рот, я ответил кивком головы.

«Ступай за мной, поеду медленно; пусть внучата мои чуть подольше поспят».

И устремился я вослед за колесницей, подхватил и понес меня теплый ветерок…

*****

Вдруг затрясло в ознобе, а потом бросило в жар, словно сошлись в едином порыве пламенный зной и жгучий лед.

Мы остановились у подножья горы. Покрытой не зеленью леса, но небывалой красы самоцветными камнями.

«Там на верху, — вознес перст Даждьбог — чертоги Перуна!»

Задрав голову, узрел я на самой вершине причудливо грозные очертания замка-дворца.

«Перун мечет молнии, а я поливаю землю дождем. Спит пока Громовержец и лучше его не будить. Осерчает», — со вздохом произнес он, и мы устремились дальше.

«А у подножья обитель Сварога, что владеет огнем, ниспосылает его очагам, помогает кузнецам в их делах. Да и сам он кузнец, вечный трудяга; почуял, поди, жар — то раздувает Сварог меха».

Показалась немалая размером с добрый амбар хижина: крыта соломой; скромна, но небезыскусна… стало быть, кузница Сварога.

— Как правит на земле мир, — продолжал Даждьбог, — кует Сварог рало. А подступает война — большой меч.

— Что же кует он сейчас?

— Меч кует. Догадался… рать предстоит с древлянами.

Стремглав, рассыпая искры, несется огненный шар… никак шаровая молния…

На миг приостановился и…обернулся шар не то собакой, не то волком, не то львом — колышется волнами пламени грива.

Химера бросила на меня испепеляюще-изучающий взгляд, стало немного не по себе…

«Семаргл — сварожич, огнебожич, помощник Сварога, разносит огонь, — пояснил Даждьбог. — А еще ныряет с небес на Землю и приносит для Сварога из-под земли руду. Красную как кровь — для меча. Черную как чернозем — для рала».

Камнем, звездой-кометой ринулся Семаргл вниз. Кончился, видно, запас руды у Сварога…

Дуновение ветра напомнило о Стрибоге — повелителе воздушных потоков, Ветродуе…

Послышались веселящие, ласкающие слух напевы: встреч нам, наигрывая на дудочке, шествовал, приплясывая, пастух. В бороду и волосы вплетены полевые цветы, цветами изукрашена и шляпа, а мелодия так заразительна, что трудно устоять на месте… За пастухом следует стадо: овечки-облака тянутся вереницей, сбиваются в кучи и расходятся вновь.

«Велес — скотий бог, — представил путника Даждьбог. — Бог богатства, удачи, а заодно покровитель искусств и ремесел».

Поравнявшись с нами, Велес учтиво приподнял подобный цветущему полю головной убор и приветливо озарил нас улыбкой…

А высоко-высоко над вершиной горы мерно взмахивая крылами, парил Змей-Горыныч, кружа вокруг налитого золотом диска. Истекает от диска, наполняя чашу вселенной солнечный свет. «То Хорс или солнце, как затмит его Горыныч, так наступает сначала осень, а потом зима, — прояснил картину Даждьбог, — А как отдалится от Хорса змеюга, вновь вернутся на Землю весна и лето. И слежу я за этим…».

«Спустился» долу, глядь, а там избушка на курьих ножках!

Вот и все! Чур, меня, чур! Сейчас изжарит да ест баба-яга…А может и не изжарит. Ведь ее можно и обхитрить…

«Это обитель Макоши, — промолвил умиротворенно «экскурсовод». — Богиня-пряха прядет нить времени, покровительствует работе женской и торговле. Веки вечные, не смыкая очей, сидит она над веретеном…

Ты ведь ученый, должен знать: «веретено» и «время» или, как говорили по-древнерусски, «веремя» одного корня слова.

Захочет Макошь будет быстрее прясть. И время на Земле потечет быстрее. Медленнее станет прясть — и время замедлится. Ну а может и вовсе веретеном пустить время назад иль вперед».

— Постой, так Макошь может управлять временем?!

— Знаю, о чем это ты. Но всему, прости за каламбур, свое время. К тому же Макошь — богиня — не пристало простому смертному обращаться к ней напрямую.

— И как же прикажешь к ней обращаться?!

— Через кудесника сильного, что прослужил богам четверть века и более. Коль получит он «добро», отправит Макошь тебя восвояси…

*****

— А ведь тебя в твоем МИРУ кинулись. Ищут! На-ка глянь, — Даждьбог извлек откуда-то вычурное сразу видно, волшебное зеркальце, протянул его мне. Перед глазами в мутной дымке как в отрывистых кадрах старинного немого кино промелькнули родные образы и картины.

Поймал встревожено-начальственный взгляд директора НИИ ИСТОРИИ И ВРЕМЕНИ… испуганно-восторжено переглядывались представительницы прекрасной половины… что-то возбужденно, яростно жестикулируя, говорил Яковцев…